Ксения Беленкова - Летняя Love story

Спортсмен явился как штык. Они с дедом выпили, закусили и сразу оставили молодежь в покое. Галопов явно приуныл после восстановления забора и потери поводов для ссор с вдовой.

– Да что ж такое! – сетовал престарелый спортсмен, жуя огурец домашней засолки. – Раньше не знал, как избавиться от своей сварливой соседки, а теперь, понимаете ли, пустота какая-то образовалась…

Надо же, и вдова, и спортсмен решили заполнять свою пустоту непременно из нашего холодильника. Мне эта история определенно переставала нравиться, только бабушка с дедом почему-то не переживали, а лишь заговорщически переглядывались.

Позвонила маме и попросила ее купить подарок для сына Бурундуковых. Мама обрадовалась.

– У меня есть как раз то, что Бурундуковым нужно! – торжествующе сообщила она. – Мне на Восьмое марта коллеги подарили, я как чуяла, что пригодится, и упаковку не трогала.

Что же такое могли подарить маме на Восьмое марта, в чем нуждается Мишка?

Заходил Денис. Попросила бабушку сказать, что я занята.

Достала из-под кровати рулон с романом «Фруктовая фея Фаина». Долго разглядывала название – до чего же здорово вышло! Несколько раз пыталась начать писать, но в голову ничего путного не приходило. И что делать моей фее с фруктами? Не роман, а гастроном какой-то! Свернула рулон и сунула обратно – сегодня не мой день.

Весь вечер в глазах рябило от яблок и груш. Нет, придется подобрать роману новое название – это никуда не годится!

После завтрака решила почитать, комфортно устроившись в тени яблонь, но неожиданно увидела Пашку, завязывающего шнурки напротив моей калитки. Забыв обо всем, я вскочила с шезлонга и в момент оказалась на дороге.

Мы с Пашкой молча и красноречиво посмотрели друг на друга, взялись за руки и пошли гулять.

Поляков что-то рассказывал мне про школу, про своих друзей, но я не слушала. Самым важным сейчас было тепло его ладони и твердость его пальцев. Не разжимая рук, мы дошли до березняка за поселком. Там Пашка остановился, обнял меня за плечи и серьезно посмотрел в глаза. Я увидела совсем чужого человека. Передо мной стоял уже не веселый шутник, с которым мы могли часами играть в гляделки. Такой взгляд казавшихся бездонными карих глаз был мне незнаком. Я испугалась. Пашка начал наклоняться ко мне, и я поняла – сейчас он меня поцелует. Я хотела этого ровно настолько, насколько боялась. Ведь поцелуй должен был быть первым в моей жизни! А вдруг Пашке не понравится! Я же совсем не умею целоваться… Осипшим голосом я попросила:

– Не надо, – а потом уже поняла, что наделала.

– Хорошо, – так же тихо ответил Паша и отстранился от меня.

Я достойна звания первой дуры «Розовых зорь». Да что там – страны, мира!

По дороге домой мы с Пашкой не произнесли ни слова.

Ближе к вечеру приехали родители. Папа гордо вынес из машины газонокосилку – только что бантиком ее не перевязал.

– Завтра все на покос! – объявил он и сел ужинать, одной рукой продолжая поглаживать свое приобретение.

Ночью папа опять храпел как заведенный, а я думала о Паше. Что, если он больше никогда не подойдет ко мне?

Родители сообщили, что взяли путевки в Турцию на 10 дней. Мы вылетаем 2 июля. Мне осталась последняя неделя на даче перед отъездом.

Мама предъявила мне подарок для Мишки Бурундукова – это оказался альбом «Шедевры мировой архитектуры».

– Бурундуковым нужно срочно развивать вкус и тягу к прекрасному. Это же уму непостижимо – в такой цвет покрасить дом! Пройти мимо страшно! – пресекая всяческие комментарии, заявила мама, вручая мне альбом.

Папа после завтрака отправился на покос. Грохот на нашем участке стоял такой, какой Бубенцовым и не снился. А мне осталась куча травы, подлежащая сбору, – нескучная ожидается неделька.

Мама взглянула на мои волосы и ужаснулась:

– Соня, немедленно мыть голову!

В такие минуты я начинаю скучать по Москве. Одно дело преспокойно встать под душ, другое – поливать голову из ковшика. Я стояла посреди участка согбенная, отклячив попу, с головой в шампуне, когда услышала голос Дениса:

– Сонька, пойдем играть в «День Нептуна»!

Мои глаза щипал стекающий со лба шампунь, поднять голову я боялась. Так и осталась стоять попой к калитке, за которой слонялся Денис. Ну никакого чувства такта у человека!

– Мама… Мама, прогони его… – шипела я.

В конце концов мама сжалилась надо мной, оторвалась от глянцевого журнала и подошла к калитке со словами: