Ксения Беленкова - Летняя Love story

Сегодня первый день летних каникул и День защиты детей.

Для защиты нам (7-му «Б») выдали метлы, грабли и принудили убирать школьную территорию от накопившегося за учебный год мусора.

Мне достались ржавые грабли – вот он, железной оскал любви к подрастающему поколению.

Где-то полчаса я усердно скребла свой участок газона. Травы, кажется, выскребла больше, чем сигаретных «бычков». В награду за непосильный труд на моих ладонях вздулись красные водянистые мозоли.

На соседней дорожке непринужденно размахивал веником Игорек Иванов. Он поднимал вокруг себя клубы пыли, чихал и всем своим видом выражал довольство жизнью. На нем были потертые джинсы и застиранная футболка. Ну почему на некоторых мальчишках даже поношенная одежда смотрится так сногсшибательно?

Игорек в очередной раз чихнул, улыбнулся и помахал мне рукой. Таким я его и запомню – пыльным, улыбающимся, необыкновенно красивым! У меня во рту возник неприятный привкус, как будто я лизнула зубец своих ржавых граблей. Неужели я не увижу Иванова целое лето?

В тот момент я поняла – даже у такой замечательной вещи, как каникулы, есть свои неприглядные стороны…

Весь день мы с мамой собирали мне сумку для отдыха на даче. А папа, который рассчитывал выехать из дома еще утром, непрестанно курил и ругался:

– Почему нельзя было сложить вещи заранее? Из-за вашей безалаберности и нерасторопности мне приходится в свой выходной день скорбеть над грудой Сониного белья, когда я мог бы уже нанизывать ароматный шашлык на острый шампур!

Папа мечтательно шмыгнул носом, как бы вбирая в себя запах замоченного по его вкусу в сметанном соусе мяса.

– Не волнуйся, будет тебе и шашлык, а уж об остром шампуре я лично позабочусь! – кряхтя и налегая всем телом на несмыкающуся сумку, прошипела мама.

После этих слов пепел с папиной сигареты испуганно упал на пол, «молния» на сумке поддалась и с визгом застегнулась, а на моих ладонях лопнули вчерашние мозоли.

Через десять минут мы погрузились в машину и отправились на дачу, где нас с утра ждали бабушка с дедом.

Уже стемнело, и папа был жутко злой. Мама пыталась смотреть на ситуацию с оптимизмом – к вечеру на дорогах немного рассосались пробки. Москва подмигивала нам светофорами. Каждые выходные она без сожаления выпроваживала дачников за Кольцевую дорогу. Я мысленно прощалась с уроками, со школой… с Ивановым. В носу неприятно закололо, пришлось несколько раз чихнуть, чтобы меня не заподозрили в сентиментальности.

– Вот, уже чихаешь! – с неуместным ликованием заявила мама. – А я предупреждала: не ходи с голым животом! И что нынче за мода?

– Это соблюдение политкорректности, – иронизировал папа. – Захочет президент или премьер поцеловать ребенка в живот – пожалуйста!

Дальше мама с папой заговорили о политике, напрочь забыв о дочери и ее пошатнувшемся здоровье. И мне не пришлось больше чихать, скрывая тоску по Иванову.

На полдороге я вспомнила, что мы забыли дома пакет с моей обувью, но скромно промолчала. Папа бы этого не пережил. Так что пусть я лучше все лето прохожу босиком, чем буду расти без отца.

Первую ночь на даче я провела ужасно. И даже засомневалась в том, что расти без отца хуже, чем вместо сна выслушивать его храп, перебивающий даже оголтелых кузнечиков. Вчера, залакировав (от слова лакать, что ли?) шашлык несколькими литрами пива, он впал в оглушающее всех в радиусе километра забытье за ширмой, отделяющей их с мамой кровать от моей.

Маме нужно поставить памятник при жизни. Наверное, у нее выработался иммунитет к папиному храпу, иначе я не представляю, как она может с ним спать. Надо внести храп в перечень недостатков, несовместимых с совместной жизнью.

Вписала храп между жадностью и отсутствием чувства юмора.

Мне очень хотелось зайти к Машке Кузькиной, чтобы узнать последние дачные новости, но родители настояли, чтобы воскресенье я провела с ними. Потом, дескать, они уедут на целую неделю в город, а выходные хотят посвятить мне.

Посвящение выражалось в том, что я гуляла с мамой по поселку, разглядывала, в какой уродливый цвет перекрасили дом Бурундуковы, и выслушивала реплики про то, как сильно потолстела попа тети Насти, возвышающаяся над клубничными грядками, и какими же надо быть фанатами Бубенцовым, чтобы так налысо выбривать газоны. И хотя попа тети Насти вовсе не показалась мне толстой, я покорно соглашалась с мамой. Разве может пара килограммов на чужих ягодицах стать причиной семейного конфликта?