Франсуаза Бурден - Оковы прошлого

Валентина с сожалением встала, отряхнула джинсы от песка. Часы показывали час пополудни. Она не заметила, как пролетело время, и сильно замерзла. Возвращаясь по пляжу к паркингу возле казино, она искала в карманах бумажную салфетку, чтобы высморкаться. Сейчас ей ни в коем случае нельзя ни простуживаться, ни расстраиваться. Новая беременность должна пройти благополучно, в максимально спокойной обстановке. Гинеколог сказал, что оснований для волнений нет, у нее все будет хорошо.

Возле своей машины Валентина, к собственному удивлению, увидела Альбана, который дожидался ее, опершись на дверцу старенького сиреневого «твинго».

— Что ж, задумай ты за мной следить, более незаметной машины не найти! — с улыбкой сказала она.

— Это «колеса» Жо. Она не садится за руль с прошлого года, но категорически не хочет расставаться с машиной, поэтому на «твинго» езжу я. Знаешь, я думаю взять ее себе насовсем. Мне она нравится.

— Она тебе прекрасно подходит!

— Спасибо. Я не собирался за тобой шпионить. Я приехал за нагелями и шурупами для полок. Раз мы уже тут, может, пойдем поедим мидий?

—У меня в багажнике рыба.

— На таком холоде она не испортится. Идем!

Они направились к ресторану-пивоварне под названием «Vapeurs», расположенному на бульваре фасадом к морю.

— В выходные я хочу пригласить к нам своих приятелей, — сообщил Альбан, сделав заказ. — Все хотят посмотреть, что представляет собой «Пароход» и как я устроился в своей «новой жизни».

Приятели — это коллеги по «Air France»: пилоты, стюарды, стюардессы. Да, по большей части, конечно, стюардессы. Перспектива подобной встречи не радовала Валентину, но она кивнула.

— И мы с тобой немного развеемся, — добавил он. — Не стоит отрезать себя от мира, укрывшись за стенами нашего дома.

Неужели это попытка оправдать свое желание пригласить гостей? Или он боится, что скоро ему станет скучно?

— Альбан! — воскликнул незнакомец, останавливаясь у их столика. — Я уже собирался ехать искать тебя в твоей берлоге, но мне повезло, и ты сам нашелся!

Высокий, сухопарый и симпатичный, мужчина протянул руку Валентине.

— Давид Леруа, — представился он. — Надеюсь, Альбан рассказывал вам обо мне? Теоретически я его лучший друг.

— Но не практически? — с улыбкой спросила Валентина.

— Я никогда не выезжаю из Трувиля, поэтому Альбан меня немного… забросил.

— Ну, ты преувеличиваешь, — возмутился Альбан.

— Нет, командир. Боюсь, ты — ненадежный друг.

— Уже не командир, и уж точно не предатель. Посидишь с нами?

— Не могу. У меня здесь встреча с клиентом. Но с позволения мадемуазель завтра вечером я заеду к вам на виллу.

— Я приготовлю ужин, — с неожиданным энтузиазмом предложила Валентина.

— Женись на ней, — с громким смехом посоветовал Давид, уходя.

Он дружески потрепал Альбана по плечу и ушел вглубь зала. Веселость господина Леруа была такой естественной, что никто и не думал обижаться на его резковатые манеры.

— Так вот он какой, знаменитый Давид! — вполголоса проговорила Валентина.

— Друг детства, товарищ по пансиону. Он всегда был с нами, всегда был четвертым в карточных играх. Жо его обожает, и мои братья тоже.

— А ты?

Он наклонился над столом и взял ее за руку.

— Давид один из самых близких мне людей. Он прав, последние несколько лет мы виделись редко, но перезванивались, писали друг другу по электронной почте. Услышав от Жо, что я попал в больницу, он тут же примчался в Париж. И Давид единственный говорил со мной откровенно.

— Что именно он говорил?

— Сказал, что у меня забавный вид в очках, и посоветовал потратиться на другую оправу, получше той, что выдали мне в больнице. Предупредил, что мне придется запастись терпением — получить деньги по страховке непросто. И спросил, не планирую ли я пополнить ряды наземной авиации. Увидев мою реакцию, предложил свои сбережения, чтобы я мог открыть собственный аэроклуб. В конце концов, он организовал мне встречу со своим зятем, который управляет аэропортом в Сен-Гатьен-де-Буа, это недалеко от Довиля. Давид не сокрушался о моем несчастье, а сделал все, чтобы мне помочь. После встречи с ним я потихоньку стал выкарабкиваться из отчаяния. Это было накануне того дня, когда ты сделала мне такое замечательное признание…

Официант принес креветок, жаренных в гриле, поэтому Альбану пришлось отпустить руку Валентины, но он все так же не сводил с нее глаз. Она любила смотреть в эти темные, с золотистыми искорками глаза, любила его мальчишескую улыбку и лицо, черты которого были уже отмечены зрелостью.