Эльмира Нетесова - Любимые не умирают

— Выходит, я за бабами в говночистах пахать должен?

— Не только! И в мужском тоже. А что тут такого? Зато к закрытию базара на кармане зашелестит больше чем у любого говнюка, какие приходят. Деньги не воняют, работа не валяется. И к нам просятся, только мы не всех берем. Пьющим и ворам отказываем. Хозяйка с ними не хочет связываться. Каждый день цыганки приходили. Я их прогоняла сраной метлой, чтоб посетителей не отпугивали.

В этот момент в туалет вошли три девки. Сыпанули кассирше в тарелку мелочь, заспешили по кабинкам. Выходя, спросили бабу, указав на Кольку:

— А этот чего тут прикипелся?

— Работать у нас будет! — ответила улыбаясь.

— Кем?

— Уж не нашим ли дружком?

— Не-ет! Куда ему? Его целиком вместо члена можно пользовать, прямо разом с кепкой!

— Не надо! Шибко худой! Не подойдет!—оглядела мужика симпатичная, чернявая бабенка и, сверкнув глазами, добавила:

— Староватый хахалек, так похож на соленый огурец!

— Ах ты, мандолина неподмытая, да я на таких как вы даже по бухой не оглядываюсь! — вскипел Коля.

— Дядька! Чего зашелся? Еще зазывать нас будешь, облезлый барбос! — побежали вверх по лестнице, смеясь.

Уже в этот день мужик начал работать санитаром в туалете. Ему выдали халат и фартук, сапоги и колпак, веник и швабру, ведро с тряпкой, кусок мыла и полотенце. А вечером, когда базар закрылся, человек получил дневной заработок и гордый возвращался домой. Еще бы! Он получил столько, сколько на стройке не заработал бы и за неделю.

Колька едва вошел в прихожую Катька, выглянув из комнаты, потянула носом, сморщилась:

— Сам усрался иль тебя по дороге обосрали? Воняет как из отхожки! Где это ты так отделался? — спросила зло.

— Заглохни, пила! На — вот деньги на харчи,— выложил заработок. Баба, увидев деньги, враз о запахе забыла.

— Спер что ли? — глянула на Кольку.

— Заработал! Теперь всякий день получать буду.

— Где так повезло? — удивилась баба.

— Неважно. Хоть работа говенная, зато башляют кучеряво.

— И это за неделю получил?

— За день!

— Иди ты! Где за день столько дадут? — не верила Катька.

— Такая работа, за вредность приплачивают, иначе не уломали б меня!

— Может, и меня возьмут?

— Кем? Шваброй что ли? — сознался, кем устроился, и пошел в ванную.

Пока отмывался, Катька ужин на стол поставила. Сама к столу не присела, сказала, что они с Димкой уже поели.

Колька сидел у стола мрачный. Ему некстати вспомнились все мытарства с устройством на работу. Везде его высмеивали, отовсюду гнали. Никто не выслушал, ничего не предложили. Уж как только ни обзывали Кольку. Огрызком и Чинарем, выкидышем и заморышем, никто даже присесть не предложил, держали на ногах у дверей и выставляли поскорее. Даже Валька Новикова, кадровичка с домостроительного комбината, носом закрутила. А ведь бывшая одноклассница. Она никак не хотела узнавать Кольку. А когда мужик напомнил, что с пятого по седьмой класс они сидели за одной партой и она списывала у него задачи по алгебре, баба покраснела и вспомнила, но так и ответила, что это было детство, а оно давно прошло. Свой экзамен на жизнь она выдержала лучше Кольки.

— Ты всегда был дерзким, грубым, ладить с тобой не мог никто. Видно и в семье из-за того не склеилось, что кулаками и бранью жену не удержать. Когда-то сорвется...

— Валька! Ты в школе была редкой занудой, потому с тобой еще тогда никто не дружил. Сколько лет прошло с тех пор, но ты такою и осталась. Как с мужем уживаешься?

— А я не замужем и не собираюсь. К чему лишняя морока? Жить нужно легко и весело, чтоб и в старости смеяться от воспоминаний. Зачем себя обременять?

— Да не звени лишнее! Просто не нашелся на тебя желающий, вот и лопочешь пустое! — не поверил Колька.

— Еще сколько в мужья предлагались! Но я отказала! Насмотрелась на замужних подруг. Себе такого удела не пожелала, жизнь и без того короткая. А и ты в семье счастья не сыскал. Жена в зону запихала. Уж лучше бы и ты один жил.

— Вот в этом ты права! — согласился человек.

— Ты знаешь, нам месяца через два понадобится охранник, один старик на пенсию оформляется. Может начальник согласится тебя на его место взять. Ты позванивай, заходи, возможно, повезет.

Когда Колька расспросил об условиях работы охраны, об окладе, даже номер телефона не взял. Вышел, навсегда простившись с детством.

Валька Даже руки не подала, боясь, что кто-нибудь увидит, узнает о ее общении с недавним зэком. Она и не скрывала, как неловко ей с ним беседовать. Может от того, смягчившись на минуту, вскоре назвала неприемлемые условия работы, наверняка предположив, что человек откажется.