Джудит Крэнц - Звездная пыль

— Энди! Энди, дорогой!

— Да, да, я не сплю, — пробормотал он. — Который час?

— Уже пора ужинать. Послушай, Энди, ты знаешь, кто такая Ли Мэйн?

— Ли… Отличная тетка. Мне казалось, — он широко зевнул, — что дядя Гамильтон всегда был к ней неравнодушен. — Энди еще не совсем проснулся. Он терся головой о грудь Мэгги, пытаясь снова забыться сном.

Мэгги резко оттолкнула его, собравшись в тугую пружину, как только до нее дошел смысл его слов.

— Дядя Гамильтон!

— О господи! — Энди наконец проснулся и, моргая, смотрел на Мэгги. — Я это сказал?

— Ты это сказал, Энди. Итак, дядя Гамильтон. И как же его фамилия?

— Ну, разумеется… О черт!

— Если Гамильтон Скотт приходится тебе дядей, то миссис Синклер твоя тетка! Значит, и ты принадлежишь к семье Скотт! Какого черта ты ничего мне не сказал?

Мэгги резко встала с кровати, закуталась в халат и отошла подальше.

— Это было чертовски глупо с моей стороны… Но мне казалось, что так будет лучше.

— Ты полагал, что я буду спать с тобой из-за твоих связей? Неужели ты так плохо меня знаешь?

— Конечно же, я знаю тебя, Мэгги! Ты самый эмоционально честный человек из всех, с кем мне приходилось общаться. Но к тому времени, как я узнал тебя лучше, все зашло уже слишком далеко. Я просто не знал, как тебе сказать. — Он постарался встать с кровати, сохраняя максимум достоинства, поэтому завернулся в простыню, как в тогу.

— Расскажи мне о Дне благодарения, Энди. Поведай мне о своих старомодных родителях и о том, почему ты не мог меня пригласить.

— Мэгги, я чувствовал себя просто подлецом. Дорогая, честное слово, ты должна мне поверить. Мне совсем не хотелось оставлять тебя одну в городе. Моя мать — младшая сестра дяди Гамильтона и тети Лиз. Много лет назад она взяла на себя обязанность устраивать в этот день семейный обед. Так что там были все — Скотты, Маклауды, Синклеры. Я никогда не привожу девушек домой на День благодарения… Ну, в общем, ты понимаешь, правда?

— Прекрасно понимаю.

— Только Ли, некоторые начальники отделов да еще начальник международного отдела знают, кто я такой. Моя временная работа — это своего рода тренинг…

— Значит, ты бегал за пиццей?

— Пицца — это эвфемизм. На самом деле я изучал, как работает компания. Надо представлять всю схему снизу доверху: с того дня, как мы берем вещь на продажу, до того, когда мы выплачиваем деньги. Когда-нибудь, если все пойдет как надо, я возглавлю компанию. До этого еще далеко, но никто больше в семье не пожелал заниматься этим бизнесом. У тети Лиз две дочери. Они обе замужем и живут в Калифорнии. Оба сына дяди Гамильтона стали врачами, а моя сестра не хочет думать ни о чем, кроме балета. Так что остаюсь только я.

— Эксперт по керамике и фарфору, — без всякого выражения сказала Мэгги.

— А вот это чистая правда. Исполнительный директор вполне может быть и экспертом. Вот почему я учился в школе бизнеса. Таким образом, у меня два разных образования. Ну иди ко мне, моя дорогая красавица Мэгги. Не смотри на меня так, словно я какой-нибудь монстр.

— За эту квартиру ты и вправду платишь сам? — спросила она, не двигаясь.

— Слава богу, да. Разумеется, я не живу на зарплату временного служащего. У меня есть небольшой, но очень полезный личный доход.

— Ну, о чем еще мне следует знать?

— Будь оно все проклято! На следующей неделе я улетаю в Женеву.

— На аукцион?

— Нет, на год. О Мэгги, я ничего не могу с этим поделать. Дядя Гамильтон посылает меня набираться опыта высшего руководства. А оттуда я уеду в Лондон, где проведу год, а может быть, и больше.

— Это уже две новости, — констатировала Мэгги, — или даже три.

— Ты же понимаешь, что я собирался все тебе рассказать. Я просто не мог уехать так надолго без всяких объяснений!

— Да, это было бы слишком много лжи даже для тебя, — отозвалась Мэгги из-за дверцы стенного шкафа, под прикрытием которой она торопливо одевалась.

— Я не лгал, Мэгги! Я просто не говорил тебе всей правды, а это большая разница!

— Это игра слов, а не разница. — Мэгги появилась перед ним полностью одетая, готовая уйти. Она плотно обмотала шею своим ядовито-желтым шарфом, глаза потемнели от отвращения. — Ты лгал мне каждую ночь, что мы проводили вместе. Ты бы продолжал лгать и дальше, если бы не проговорился спросонья. Не сказать правду — это то же самое, что солгать. Энди, неужели тебя этому не научили в Гарварде?

— Но, Мэгги, ты не можешь взять и уйти. Я без ума от тебя!

— Значит, ты собираешься взять меня с собой в Женеву?