Дженнифер Эшли: Путь страсти

— Шон! — Окрик Лайама моментально привел его в чувство. — Ты нам нужен.

Шон неохотно разжал руки, хотя прекрасно понимал, что старший брат прав.

Битва стоила жизни трем оборотням, и одним из них был Каллум. Лайам и Ронан с Эрикой отнесли тела всех троих в рощу, уложили их под деревьями, а после, прочитав молитвы, покрыли их зелеными ветками. Потом, вспомнив о Джареде, так и лежавшем в пикапе Дилана, уложили его тело рядом с остальными.

Андреа с Шоном, взявшись за руки, молча смотрели на Джареда. Шон так и не простил ему того, что он сделал с Андреа, но сейчас вдруг поймал себя на мысли, что прежняя ненависть ушла. Теперь он видел в нем не соперника, а всего лишь еще одну жертву Каллума. И не чувствовал ничего, кроме грусти.

Андреа протянула Шону меч. Взяв его, Шон помолился о том, чтобы богиня приняла к себе души погибших оборотней, а потом поднял меч и обратил их тела в прах.

Глава 26

Полнолуние было две ночи назад, однако Лайам решил, что для церемонии благословения эта ночь подходит как нельзя лучше. Да и потом, покосившись на брата и его подругу, с ухмылкой подумал он, до следующего полнолуния они могут и не дотянуть.

И снова Андреа стояла посреди поляны с венком на голове, вложив свою руку в ладонь Шона. Благословение перед лицом луны издревле считалось более священным, чем то, что давалось при свете солнца, так что на церемонию сбежался весь город. Оборотням было что праздновать помимо появления новой пары. Как-никак в их городе вновь воцарился мир... насколько это вообще возможно в городе, обитателями которого являются оборотни.

Теперь, когда их союзники-фэйри были разбиты, члены стаи Каллума вновь склонились перед Шоном и поклялись ему в покорности. На Бена О'Каллахана возложили обязанность следить за тем, чтобы так было и впредь. Это была в своем роде епитимья — Лайам решил, что Бен тоже должен понести наказание зато, что не устоял перед посулами Каллума. «Когда-нибудь, Бен, — сказал ему Лайам, — мир снова будет принадлежать нам. Но не сейчас».

Остаток дня ушел на то, чтобы прийти в себя после битвы. Не только Шон, но и Дилан с Лайамом еще не оправились от остаточного воздействия ошейников. Эрик, получивший возможность воочию убедиться, как это бывает, чувствовал себя немногим лучше.

Вызвав Спайка, Лайам приказал, чтобы тот со своими следопытами привел в порядок парковку перед баром, где накануне Шон и Джаред сражались с бастетами, и починил мотоцикл Шона. При виде изрешеченного пулями движка Шон, застонав, обнял мотоцикл, словно это было живое существо. У Андреа при виде этой сцены на глаза навернулись слезы.

— Я позабочусь о тебе, — прижавшись щекой к мотоциклу, шепнул Шон. — Мы с Андреа. Кстати, она неплохо управляется с гаечным ключом.

Машину Глории обнаружили на обочине заброшенной дороги в западной части города. Судя по всему, ее отогнали туда по приказу Уэйда.

С наступлением ночи, к тому времени как на небе появилась луна, оборотни, уже успевшие отдохнуть и прийти в себя и даже прилично выпить, веселились как дети.

— Мать богиня, перед лицом луны, — начал Лайам, — объявляю, что признаю этот Союз! — При этом на лице его сияла такая широкая улыбка, что Андреа только диву давалась, как ему вообще удается говорить.

Вроде бы простые слова, но как много они значили...

На этот раз Лайаму не дали возможности произнести речь. Не успел он договорить, как их обступила толпа ликующих оборотней. Радостные вопли, улюлюканье, рычание и вой слились в оглушительный гвалт, перекричать который нечего было и пытаться. Шон крепко поцеловал Андреа.

— Я люблю тебя, — прошептала она, вложив всю душу в эти слова.

Правда, долго целоваться им не пришлось — помешали родственники. Андреа, смеясь, переходила из одних объятий в другие — от Коннора, который долго тискал ее, к Лайаму и Ким, от них — к Эрику, потом настала очередь Глории и Дилана. Тетушка, как всегда, в туфлях на высоченных каблуках, вся светилась от счастья. Пока ни Дилан, ни она еще не заикались о том, чтобы официально скрепить свой союз, но Андреа нутром чувствовала, что ждать этого осталось недолго.

В празднике, который длился до самого утра, принял участие даже Фионн. Видя, как счастлива его дочь с Шоном, надменный фэйри немного оттаял и даже не возражал против того, чтобы сидеть за одним столом с оборотнями.

Мама любила его, подумала Андреа, когда отец прижал ее к груди. Любила, как бы странно эта любовь ни выглядела со стороны. И он тоже любил ее. И часть этой любви перенес на дочь.