Энн Мэтер - В тени красных жасминов

Ребекка покачала головой.

— Продолжай. Мне… мне трудно понять, почему ты здесь, вот и все. Когда я была в Сан-Суси…

— Когда ты была в Сан-Суси, я хотел причинить тебе страдания, как ты причиняла мне, — резко высказал он. — Я не знал тогда, что пройдет так много недель, пока я снова смогу увидеть тебя и объяснить.

Ребекка уставилась на него.

— Ты хочешь сказать, что не имел в виду то, что сказал?

Пьер сжал кулаки.

— Да, я это имел в виду. Но не совсем так, как ты представляешь, — ответил он, небрежно допивая свой напиток.

Он почти рывком приблизился к ней, взял ее руки в свои, сцепив свои и ее пальцы. Он внимательно посмотрел вниз, на ее лицо, его темные глаза смотрели ласкающе, и она слабо качнулась к нему. Он наклонил голову и нежно поцеловал ее глаза и затем позволил своим губам ласкающе двинуться по щеке к уху, прикусывая мочку зубами.

— Ты видишь, — сухо прошептал он, — мне нельзя верить, когда ты рядом.

Он страстно поцеловал ее в губы, но тут же резким движением отодвинул ее от себя.

— Еще нет, — неровно сказал он. — Я должен продолжать.

Ребекка отодвинулась от него и, поискав низкое кресло, без сил опустилась в него. Осознание того, что он понял, что не может в ее присутствии сдерживать себя, пугало ее. В конце концов, все, что он сказал, лишь усиливало ее во мнении, почему он передал ей виллу, и ей следовало бы больше полагаться на разум, чем давать волю эмоциям. Здесь они были одни, если не считать Розы, и он мог так же, как и она, прекрасно понимать, что мог бы совратить ее без особых усилий со своей стороны. От сильного отвращения к себе она сильно сжала губы. Была ли она такая глупая, что позволила ему поверить, что отличается чем-нибудь от девушки, которой всегда была?

Пьер налил себе еще и пил бренди с явным удовольствием. Затем он повернулся и взглянул на нее, опершись о стену с небрежным изяществом.

— Итак, — сказал он, — о чем я говорил? О да, сиделка Стифенс. — Он нахмурился. — Это было, когда я болел и она перевязывала мне рану. И тогда я обнаружил, что она — как это сказать? — имеет интерес ко мне. — Он покачал головой. — Я не совсем понимаю, как она приобрела эту безрассудную страсть ко мне, но тем не менее это было, и мне пришлось дать этому отпор. — Он задумчиво посмотрел на Ребекку. — Это звучит высокомерно? Я не имел это в виду. Но я любил только одну женщину, и это не Шейла Стифенс.

Ребекка покраснела.

— Я все еще не понимаю: при чем тут Адель?

Он изучающе тронул пальцем рюмку.

— Не понимаешь? Нет, возможно, я не совсем ясно выразился. Было похоже, что мисс Стифенс устроилась на работу по несколько иным причинам, чем мы предполагали. В любом случае, она предпочла излить свое негодование по случаю этой неудачи на Адель. В результате Адель перевозбудилась, и, к моему сожалению, у нее случился сильный приступ. Конечно, я сразу же уволил мисс Стифенс. Миссис Гиллен слышала, как они кричали, и обратила на это мое внимание. — Он вздохнул. — К несчастью, хотя мы наняли другую сиделку для моей свояченицы, нервное переутомление было таким сильным, что второй приступ оказался фатальным.

Он отпил немного своего бренди. Ребекка прижала руку к своему горлу. Она и подумать не могла, что у Шейлы была еще какая-то причина, чтобы написать ей письмо, отличная от попытки разрушить со счастье. Похоже, что у нее были личные мотивы.

Пьер достаточно беспокойно ходил по комнате.

— Естественно, я виню себя, — продолжал он, — В конце концов, не будь я с этой девушкой столь жесток, она, может быть, и не повела бы себя так безответственно. Но беседа с врачом Адель убедила меня, что после возвращения Адель в Англию состояние ее здоровья так ухудшилось, что никто ничего не мог с этим поделать.

Ребекка спрятала под себя ноги и сказала:

— Почему она вернулась в Англию? Ты за ней посылал?

Пьер печально смотрел на нее.

— А на это похоже? Я что, похож на мужчину, который пригласил бы такую женщину в свой дом? Нет, конечно, я за ней не посылал. Но она настояла на своем присутствии на похоронах Дженифер и с тех пор осталась. — Он поднял плечи и затем опустил их, — Тогда я и начал понимать, насколько был глуп, что вообще позволил ей приехать.

Ребекка покачала головой.

— Она, похоже, получала некое заменяющее ей что-то удовольствие, когда мешала попыткам других людей стать счастливыми, — прошептала она почти сама себе.

Пьер взглянул на нее.

— Например, твоим, — согласился он.

Ребекка покраснела.