Джудит Макнот - Само совершенство. Том 2

Мотор «блейзера» уже разогревался, выплевывая в морозный воздух густые клубы дыма.

— Сегодня не обещали снега, — сказал Зак, глядя на небо, окрашенное восходящим солнцем в бледно-розовый цвет, и устанавливая на пассажирском сиденье термос, полный горячего кофе. — Думаю, что дороги будут чистыми до самого Техаса, — добавил он, выпрямляясь. На его вновь посуровевшем лице не отражалось никаких эмоций.

Джулии ничего не оставалось, как принять правила игры, которые он объяснил ей сегодня утром — никаких слез, никаких сцен. Правда, игра по этим правилам давалась ей с огромным трудом.

— Я буду осторожной.

— И не гони машину. — Зак поплотнее застегнул ее куртку и поднял воротник. От этого простого заботливого жеста Джулии захотелось разрыдаться. — Ты слишком быстро водишь.

— Я не буду гнать машину.

— Постарайся как можно дольше не обращать на себя внимания, — напомнил он, водружая ей на нос солнцезащитные очки. — Как только пересечешь границу с Оклахомой, остановись на первой же площадке для отдыха и оставь машину у самого въезда на нее. Пусть она там постоит минут пятнадцать, а ты сама в это время попытайся никому не попадаться на глаза. Потом иди прямиком к телефонным будкам и звони домой. Телефон будет наверняка прослушиваться фэбээровцами, поэтому постарайся говорить как можно сбивчивее и взволнованнее. Скажи, что я оставил тебя на полу машины с завязанными глазами и исчез, но теперь тебе удалось освободиться, и ты едешь домой. Во всем остальном старайся придерживаться правды.

Завязанный узлом шарф, подогнанный точно по ее голове, уже лежал в машине. Джулия сглотнула застрявший в горле ком и молча кивнула — она не могла найти слов, по крайней мере тех, которые он бы хотел услышать.

— Тебе все понятно? Джулия снова кивнула.

— Вот и хорошо. А теперь поцелуй меня на прощание.

Джулия встала на цыпочки, чтобы выполнить его просьбу, и поразилась тому, с какой силой Зак сжал ее в объятиях. Но продолжалось это очень недолго — поцелуй был коротким, и вскоре она снова услышала ровный, невыразительный голос:

— Пора.

Джулия еще раз кивнула, но по-прежнему не могла сдвинуться с места. Кажется, ее самообладание начало давать трещину.

— Ты напишешь мне?

— Нет.

— Но ты мог бы хотя бы сообщить, как у тебя дела, — сбивчиво заговорила Джулия, — мне ведь надо знать, где ты находишься. Просто сообщи, что все в порядке! Ты же сам сказал, что они не будут досматривать мою почту слишком долго.

— Если меня поймают, то ты узнаешь об этом из новостей буквально через несколько часов. А если такого выпуска новостей не будет, то значит, со мной все в порядке.

— Но почему ты не можешь написать мне? — вырвалось у Джулии, но она тотчас же пожалела об этом, потому что лицо Зака сразу приняло холодное и жесткое выражение.

— Никаких писем, Джулия! Пойми, все должно закончиться вместе с твоим отъездом. Между нами все кончено.

Хотя в словах Зака не было ни злости, ни раздражения, каждая его фраза била Джулию, как удар хлыста. Помотав головой, как будто выражая молчаливый протест, она резко повернулась к машине, сердито вытирая плечом текущие по щекам слезы.

— Кажется, мне действительно пора уезжать, пока я окончательно не превратилась в полную идиотку.

— Погоди, — хрипло прошептал Зак, не давая ей сесть в машину. — Я не хочу, чтобы мы расстались так.

Поглубже заглянув в его изменчивые, непостижимые глаза, Джулия впервые задумалась о том, что, возможно, и ему это расставание давалось не так легко, как он хотел изобразить. Нежно проведя рукой по ее щеке, Зак отвел назад растрепавшиеся волосы и серьезно сказал:

— Единственная глупость, сделанная тобой за последнюю неделю, — это то, что ты слишком беспокоилась обо мне. Все остальное было… совершенно правильно… И безупречно.

Закрыв глаза, Джулия постаралась сдержать подступившие к горлу рыдания и, нежно поцеловав его ладонь так, как он это делал когда-то, прошептала:

— Я так люблю тебя.

Зак резко отдернул руку и снисходительно улыбнулся:

— Ты не любишь меня, Джулия. Ты просто еще слишком наивна и неопытна, а потому не понимаешь разницы между просто хорошим сексом и настоящей любовью. А теперь будь умницей, залезай в машину и возвращайся в тот мир, которому ты принадлежишь. Я же хочу только одного — чтобы ты поскорее забыла меня.

Это была пощечина. Но гордость не позволила Джулии показать, как она уязвлена. Гордо вздернув подбородок, она сказала со спокойным достоинством: