Ирина Лобановская: Женщины президента

Он вырос в подмосковном городе Солнечногорске.

Детство навсегда осталось холодным, пронизывающим воспоминанием необыкновенного вкуса сосулек, которые он непрерывно сосал всю зиму до самого апреля, и озера Сенеж, захлестнувшего своими водами его память.

Он жил недалеко от большого города по имени Москва и все-таки очень от него далеко. Он долго не знал и не видел страшных, пропахших пылью и гарью каменных мешков, где вырастали бледненькие, худосочные, малокровные дети, толком не представляющие, что такое настоящие зима и лето.

Зимой по замерзшим волнам озера, на зависть ровно и красиво, скользили вереницы лыжников, и, заглядываясь на них, Артем решил научиться бегать на лыжах именно так — пластично и быстро. И научился.

Он мечтал лишь об одном…

Вот она стоит возле озера, смотрит на его бесконечную, ослепительную заснеженность и думает: а кто это так стремительно идет на лыжах, кто это мчится по Сенежу? Так легко, грациозно, изящно? И он плавно подлетает к ней на лыжах, ловко тормозит — снежный вихрь во все стороны! — и приветственно машет лыжной палкой, и сдержанно улыбается ей…

Такой сильный, большой, ловкий… Скупо дарит безразличную трафаретную улыбку… Хотя больше всего на свете хочется больно сжать ее в руках и закрыть поцелуем рот…

Она тоже была светленькая и синеглазая. Только кос не носила. Разлетающиеся прядки по узким, тонким плечам. О мама миа…

Артем увидел ее летом на пляже возле Сенежа.

Она лежала на одеяле и играла в карты с какой-то нескладной дылдой и ее долговязым ухажером, похожим на… На кого? Артем не успел подобрать сравнения, потому что плавки внезапно нехорошо отяжелели, наливаясь свинцом. Нужно было броситься за помощью к озеру, отлично помнившему своего ледникового прародителя и запросто охладившему бы его пыл, но Артем не мог и шагу ступить, а, кроме того, больше всего боялся себя выдать, поэтому врос босыми ступнями в песок, не в силах пошевелиться.

Ситуацию спас появившийся из воды человек-амфибия в плотно облепившем его тело костюме для подводного плавания. Мокрая ткань отлично рисовала и ласкала каждую мышцу его безупречного, как из скульптурной галереи, тела. Хотя он был немного кривоног… Он неторопливо шел от озера, тяжеловато ступая по песку, и синеглазая радостно вскочила ему навстречу и схватила полотенце.

Человек-амфибия сбросил акваланг и растянулся на одеяле. Блондинка начала вытирать его, бережно, нежно и осторожно стаскивая с плеч водолазный костюм. Человек лежал закрыв глаза. Он явно давно привык к этим женским рукам, к этим движениям, к этим ласкам…

Дылда что-то лепетала, о чем-то спрашивала, хихикая, а Артем застыл, тупо уставившись на белокурую. Зачем ей этот кривоногий? Нужен ли он ей?

Нельзя ли их как-нибудь развести в разные стороны?

Она была, правда, лет на пять старше Артема, но какая разница?..

Человек-амфибия почувствовал присутствие незнакомца. Он приоткрыл глаза и кинул в сторону Артема беглый нехороший взгляд. По спине Артема пробежали мурашки. Свинцовая тяжесть стала исчезать.

У парня было некрасивое, мрачноватое лицо с профилем хищной птицы. Лицо уголовника. Он пристально осмотрел Артема, легко открыл зубами бутылку с пивом и что-то шепнул вытиравшей его девушке. Она засмеялась и тоже повернулась к зрителю. В ее глазах плескалось игривое любопытство, переливавшееся через синие края.

Позже Артем в два счета освоил этот простой трюк с открыванием бутылок — нужны лишь крепкие зубы! — и часто повторял его на глазах потрясенных девушек, всегда добиваясь нужного эффекта.

Изумилась даже его будущая жена…

— Эй, пацан, иди сюда! — позвал человек-амфибия и прихлебнул из горлышка пиво. — Посмотришь на нее вблизи!

Девушка снова кокетливо засмеялась. Она была идеально сложена… Вместе с ней ржали двое долговязых.

И вдруг Артем почувствовал непривычную ненависть, злобу, почти бешенство. Он ненавидел сейчас этих двоих, ненавидел и презирал и готов был ударить, убить, стереть с лица земли. За что? Почему?

По какому праву? Ведь они не сделали ему ничего дурного. Во всяком случае, пока…

— Вот и мой заместитель! — усмехнулся кривоногий и перевернулся на спину. — Когда, Светка, я тебя брошу, у тебя будет с кем погреться! Молодой и здоровый! Эй, пацан! Ты чего боишься? Я не кусаюсь! Иди к нам! Со Светкой познакомишься. Ты ведь этого сейчас хочешь больше всего!

Артем помедлил несколько секунд, а потом повернулся и побрел прочь. За спиной раздался новый взрыв хохота.