Звева Модиньяни: Рыжие волосы, зеленые глаза

Всякий раз перед началом гонок Марию одолевал зверский голод: это была нервная реакция на стресс, и Примо прекрасно ее понимал. Он хорошо изучил гастрономические вкусы и пристрастия всех членов команды. Мистраль не выносил чеснока и лука, Джордано и его жена Сара в огромных количествах поглощали салат, приправленный оливковым маслом, Мария питала слабость к пирожным со взбитыми сливками, инженер Сориа ел только отбивные на вертеле.

Жилой трейлер «Блю скай» уже много лет был для Примо родным домом. Ему прекрасно жилось в двенадцатиметровом караван-сарае на колесах, с белыми по голубому полю надписями по бокам. Помимо ультрасовременной кухни и бара, сверкающего медью и зеркалами, здесь были еще комната отдыха и гостиная темного дерева с бархатной обивкой, отделанная стеклопластиком ванная и, наконец, кабинет дирекции с телефонами и компьютерами, где проводились совещания.

Повар поставил перед Марией тарелку с многослойным бутербродом. Она проглотила его вмиг, словно разрешаясь от длительного поста.

— Спасибо, Примо, очень вкусно, — улыбнулась Мария.

— Все будет хорошо, Мария. Как всегда, — успокоил ее повар.

Мария взглянула на часы. Десять. Мистраль уже на треке вместе с остальными. Она надеялась, что при разминке в машине не обнаружатся неполадки, не выявленные во время техосмотра.

С годами Мария приобрела знания и чутье настоящего механика. Она знала, что четыре часа, отделяющие окончание свободной тренировки от начала соревнования, можно использовать для устранения мелких неполадок, например, для регулировки давления в шинах. Если же обнаруживаются более серьезные отклонения, времени на их исправление не остается. Но знала она и то, что механики и техники трудились всю ночь напролет, проверяя в машинах каждый винтик.

— Спасибо за все, Примо, — сказала Мария. — Пойду подожду Мистраля. Она вернулась в гостиную и принялась из окна наблюдать за боксами. Если ее чемпион пройдет от гаражей к трейлеру один, значит, все в порядке. Если же она увидит его с Джордано или с Андреа, это может означать возникновение чего-то непредвиденного.

Мистраль возвращался к трейлеру один. Он шел свободной, легкой походкой, и все же Марию охватило странное беспокойство, которого не могли рассеять даже яркие солнечные лучи прекрасного сентябрьского утра. Она отметила про себя, что черные пряди, вьющиеся надо лбом, придают Мистралю вид ребенка. Она безумно любила его и теперь вдруг почувствовала, как привычное волнение, связанное с приближением старта, вытесняется в ее душе всепоглощающим страхом, какой-то острой необъяснимой тревогой.

Ей вспомнился тот обед в ресторане, когда Мистраль заговорил о канувших в Лету героических временах автомобильных гонок. Он тогда бросил вызов молодому товарищу по команде, почти что спровоцировал его. Не в его духе было искать ссоры или разжигать чью-то злобу, почему же он в тот раз так странно себя повел? Хотел и в пятый раз во что бы то ни стало стать чемпионом мира или решил вызвать друга на соревнование?

Выглянув в дверь, она увидела, как Мистраль вошел в тень натянутого тента. Громкоговорители верещали, не умолкая, многоголосое эхо прокатывалось над автодромом. В воздухе чувствовался запах масла, ревели прогреваемые двигатели, толпа напоминала огромный муравейник. Оставалось четыре часа до старта, но от грохота моторов уже сейчас перехватывало дух.

Мария улыбнулась Мистралю, и вдруг откуда ни возьмись рядом с ним возникла коренастая фигура Рауля Ромеро. На его губах блуждала загадочная улыбка. Он приветственно помахал ей рукой и направился к своему трейлеру. Прицеп у него был поменьше и оборудован на скорую руку. После стычки в августе Джордано сделал все, чтобы они с Мистралем не встречались чаще, чем было абсолютно необходимо.

Мистраль вошел в трейлер. Мария постаралась придать себе беспечный вид.

— Он еще доставит тебе немало хлопот, — заметила она, кивнув головой в сторону Рауля.

Мистраль вошел в раздевалку.

— Вечная история! — воскликнул он. — Я знал другого парня, похожего на него. Та же наглая ухмылка, та же злая хватка.

Он говорил о тех далеких временах, когда сам прокладывал себе дорогу в мире автоспорта, расталкивая всех локтями, а Мария была лишь смутной тенью, воспоминанием о далеких годах юности.

— Бьюсь об заклад, что этим парнем был ты, — усмехнулась она.

— Угадала, милый мой Рыжик, — ответил Мистраль, взъерошив ее медные волосы.