Линн Мессина - Дизайн мечты

Я округлила глаза:

— Ну ты и чудо! Да я выбросила его, не открыв. Именно ты достал открытку из мусорного ведра и настоял, чтобы мы пришли.

Наскоро прокрутив в памяти недавние события — мой отказ идти, наша безобразная ссора, коктейли в баре, дурацкое пари, — Ник сменил тему:

— Бранч завтра в одиннадцать.

Я попыталась придумать какое-нибудь срочное дело на завтра, но ничего не вышло: по воскресеньям в середине лета редко намечают срочные дела. По крайней мере в Нью-Йорке — по выходным все за городом.

— Значит, нужно снять номер в гостинице.

Хотя я и покорилась судьбе, причиной тому была отнюдь не природная снисходительность и кротость: меня, например, бесили дополнительные расходы и потраченное время. Не сказала бы, что бедствую, но мой бюджет с разболтанным балансом, позволяющий более-менее сводить концы с концами, затрещит по швам от цен спа-отелей Адирондака. В ближайший месяц ленч придется брать из дома, а о кафе забыть, чтобы компенсировать неожиданную расточительность.

— Я уже…

— Не продолжай, просто дай мне ключ.

Ник уже заказал нам номер, заблаговременно позвонив в отель и забронировав места на Четвертое июля. Нечеловечески предусмотрительный молодой человек. Даже когда я на пике формы своего репертуара генерального секретаря ООН, Ник все равно лидирует с большим опережением.

Он в картинном ужасе похлопал себя по карманам:

— Хм-м, куда я его дел?

Я еще больше сузила глаза, превратив их в настоящие щелочки.

— А ты погладь себя с любовью — ключик и найдется.

— Не стану возражать, — кивнул он, даже не попытавшись воспользоваться подсказкой. Ник из тех, от кого пощады не дождешься. Он непреклонен, глух к разумным доводам и был полон решимости продержать меня на банкете, пока музыканты не заиграют «Последний танец». — А пока иди, покушай тортика.

Я возражала не столько против торта, сколько против компании за столом: наши инопланетные адские кошечки уже слизывали шоколадную глазурь с серебряных вилочек. Даже во время поедания торта и смакования кофе губы близняшек были сложены в улыбочку.

— Лучше останемся здесь и поищем ключ! Минуту Ник молчал, обдумывая следующую фразу. Он собирался играть роль беззаботного завсегдатая венчаний, пока не опустится занавес, но в его намерения не входило доводить меня до крайности. Ник был слишком умен, чтобы жертвовать основной целью (налаживанием моих отношений с отцом) ради второстепенной (тщательного соблюдения свадебного протокола).

— Обещай мне посидеть за столом рядом с Кэмми и Сэмми десять минут — просто посидеть, не обязательно с ними общаться, а затем можешь сидеть в номере весь остаток вечера. Я не буду возражать.

— Пять минут. И дай мне ключ прямо сейчас.

Ник отрицательно покачал головой. С любым другим человеком он бы поторговался. Для остальных приятелей он, так и быть, напряг бы мозговую мышцу, отвечающую за размышления, и предложил компромисс. Но Нику было известно, что я и так сдамся — я традиционно выбирала путь наименьшего сопротивления.

— Десять минут. И ключ останется при мне.

Кавалеры Кэмми и Сэмми оказались довольно красивыми молодыми людьми, представителями интеллектуальных профессий — биржевые маклеры, юристы или бухгалтеры. Индивидуальность не просматривалась, зато манеры были отменными: когда я подошла, мужчины галантно привстали.

Хотя роман наших родителей длился почти четыре года, я никогда не общалась с близнецами Шелби — мы избегали друг друга и неизменно отклоняли приглашения, узнав, что на вечеринке будет «противная сторона». Но венчание стало событием непреодолимой силы, вроде валуна на дороге, и пришлось подчиниться силе с самой любезной миной, на которую хватило выдержки.

Едва я присела за стол, Кэмми переглянулась с сестрой, и они обменялись многозначительными улыбками. Блеснув, улыбки приувяли на краткий миг, но тут же вспыхнули вновь привычным оскалом мощностью в сто киловатт. Кэмми и Сэмми весь день вели себя примерно, отпустив всего лишь пару презрительных замечаний в мой адрес. Наиболее уязвимым местом являлась моя лакейская должность; в это мягкое брюхо и полетели стрелы. Но я распознала яд Кэрол: он оставлял следы, накапливаясь, как мышьяк в ногтевых лунках и волосяных луковицах.

Все вновь уселись, однако прерванный разговор не возобновился. Инопланетные кошечки-близнецы из ада ослепительно скалились и молчали. Кавалеры-брокеры, озадаченные внезапной немотой своих дам, посматривали на них, не зная, что предпринять.