Ли Райкер: О Сюзанна!

Следуя за ним по пятам, она прошла мимо собственной спальни и спальни, в которой несколько раз ночевал Джон Юстас, дедушка Джеба. Джеб уже скучал по нему. Он с трудом убедил старого сельского врача оставить свою крошечную практику и не расставаться с любимым внуком во время тура (особенно в больших городах), но… «Я чувствую, что мне надо домой», — сказал Джон Юстас Джебу спустя несколько минут после небольшой церемонии по поводу смерти Клэри. Сейчас дедушка, вероятно, уже на подъеме к аэропорту.

Перед мысленным взором Джеба вновь встали его блекло-голубые глаза, копна седых волос, которой мог бы позавидовать сам полковник Сандерс, и тот непреклонный взгляд, с которым старый врач произнес слово «домой».

«Я не могу вернуться, По-По, — постоянно говорил ему Джеб. — Может быть, когда-нибудь я вернусь, но не сейчас».

«Это балаган, мой мальчик, а не реальный мир».

Однако для Джеба этот мир теперь был единственным. Войдя в свою комнату, он не стал закрывать за собой дверь. Бриз обхватила его за плечи и осторожно повернула к себе.

— Джеб!

— Я собираюсь это сделать, Бриз.

Она выдержала его взгляд. Будучи на шесть лет старше Джеба, Бриз Мейнард раньше была одним из его кумиров. Но однажды, через несколько недель после гибели в автомобильной катастрофе возле Нэшвилла большей части ее группы, с которой Бриз проработала многие годы, королева кантри провела свою последнюю пресс-конференцию и прекратила выступления.

— Иногда, — сказала она, — нужно сойти со сцены, чтобы зализать раны.

— Мне нечего зализывать.

Бриз коснулась пальцем его щеки, провела по пересекавшему верхнюю губу маленькому шраму. Джеб стиснул зубы. Бриз действительно отошла от дел совершенно сознательно. С тех пор она бывала на сцене только в качестве менеджера и наставника Джеба, хотя до сих пор получала тонны писем, в которых слушатели сообщали, как им не хватает обаяния Бриз Мейнард, ее голоса, ее песен. И самой Бриз.

— Мужественный ковбой, — сказала она. — Ты должен одеваться так, как Стрейт или Брукс.

В обычном состоянии Джеб скорее всего улыбнулся бы. Подобно большинству молодых исполнителей кантри, он предпочитал традиционную музыку, но пока что воздерживался от покупки стетсоновской [1] Шляпа с высокой тульей и широкими полями. — Здесь и далее примеч. пер. шляпы.

— Я все сделаю по-своему, — сказал Джеб. — У меня будет кое-что получше.

Старательно избегая взгляда Бриз, он выставил ее из комнаты. Захлопнув за ней дверь, Джеб бросился на кровать, застеленную индейским стеганым одеялом с вышитой звездой, которое он повсюду возил с собой, и уставился в потолок. Так смотрел он до тех пор, пока разводы на штукатурке не стали приобретать очертаний таинственных животных. Они напомнили ему о том, как много лет назад они с Клэри лежали у ручья, выискивая в облаках драконов, замки и — это уже делал только Джеб — гитары.

«Много лет назад, — подумал он. — Перед тем как потерял ее в первый раз. Теперь у меня осталась только музыка. Бриз не понимает, в чем тут дело, но я не допущу еще раз одной и той же ошибки».

Он перегнулся через широкую кровать и взял в руки гитару.

Глядя на указатель этажа в лифте, Сюзанна переступала с ноги на ногу. Она вся дрожала, но не только от холода. В поезде у Сюзанны было достаточно времени, чтобы вспомнить все те резкие слова, какие Клэри говорила о своем брате. Он рано женился, причем его жена была еще моложе. «В стадии полового созревания», — сказала тогда Клэри, и богатое воображение Сюзанны с легкостью дорисовало все остальное. Клэри и Коуди выросли в бедности, в большой деревенской семье. Возможно, Джеб посчитал, что таким образом можно уйти от всего сразу. Сидя в вагоне поезда, который по заснеженным рельсам с трудом тащился в Нью-Йорк, Сюзанна старалась представить себе эту странную и противоестественную женитьбу — именно такое выражение приходило в голову — на девочке, которой едва исполнилось тринадцать лет. Может быть, в деревне это обычная практика? Причем не самая худшая?

Сюзанне стало еще холоднее, и она попыталась изгнать из своих мыслей воспоминания о рассказах Клэри. Сейчас ни к чему вспоминать детали. Имеющихся фактов достаточно, чтобы разжечь ее гнев.

Из-за снежных заносов поезд опоздал на целый час, вдобавок нигде не было видно ни одного такси. Они, словно кусочки сахара в воде, растаяли в сплошной пелене снегопада.

Не случись несчастья, Сюзанна была бы в другом настроении. Наслаждалась бы внезапно притихшим, как в сказке, городом. Но теперь из-за гибели подруги у нее не выходил из головы Джеб Стюарт Коуди.