Марина Полетика - Островок счастья

– Я за него замуж отказалась выйти, – вздохнув, сообщила Юля. – А еще он нам хотел со спектаклем про Полетику гастроли устроить в Ницце, но я тоже отказалась.

Тарасова с минуту молчала, осмысливая услышанное. Потом, покрутив пальцем у виска, молча развернулась и пошла к двери.

– Светлана Николаевна! Он за это в спектакле играть хотел! – жалобно крикнула ей в спину Юля. – Я же не могла позволить…

Но Тарасова так и ушла, не обернувшись. И больше, надо отдать ей должное, к этому вопросу они не возвращались. Да и о чем было говорить? Если бы Юле кто-то рассказал что-то подобное, она бы, наверное, тоже пальцем у виска покрутила.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы Юля так уж беспрерывно страдала. Слишком много было работы, всяких дел, новостей, событий. Самое важное – после новогодних праздников в труппу должны были вернуться еще два актера, уехавшие вместе в Удальцовым: они, как и Макс, не сумели прижиться в новом коллективе, хотя продержались дольше, и это открывало перед Юлей огромные, невероятные возможности! После «Сказки о потерянном времени» ударными темпами готовили юбилейный спектакль к дню рождения театра и всяческие торжественные мероприятия.

В городе ходили какие-то слухи о проблемах на заводе, мать и дочь Королевы, всегда знавшие все новости «из верхов», только многозначительно улыбались. Но Юле было не до этого. Пора было готовить елки. Кроме того, они с Тарасовой были заняты подбором очередного режиссера, который поставил бы спектакль в феврале, потому что саму Юлю таки пригласили в Москву, в «Театрон», чтобы там поставить «Алые паруса». Если получится, мечтала Юля, она и Серегу туда притащит: будет играть хоть какого-нибудь матроса без слов, зато они смогут повидаться и побыть вместе.

Когда двадцать девятого декабря раздался звонок и на экране ее мобильного высветилось «Павел», она с лету не сразу и сообразила, кто, зачем и с какой стати этот звонок из прошлой жизни. А потом сердце опять подпрыгнуло, как тогда, возле ее дома, когда Павел вышел из машины ей навстречу. И «алло» от волнения вышло каким-то сиплым, будто она была простужена.

– Юля, если ты не занята, я очень прошу тебя приехать ко мне, в Петербург. Если занята, я все равно очень прошу тебя приехать, – Павел говорил взволнованно и торопливо.

– Ты с ума сошел? – удивилась Юля, она ожидала чего угодно – дежурного поздравления с наступающим, например, или вопроса «как дела», но не такого странного предложения, больше похожего на требование. – Или перепутал меня с кем-то? Завтра тридцатое декабря, если ты не в курсе. И романтические новогодние каникулы в Санкт-Петербурге – это не ко мне, честное слово.

– Да какие каникулы! Мне помощь твоя очень нужна, Юля! Мне и заводу! Я тебе по телефону не могу объяснить! – Павел говорил очень громко и явно нервничал.

– Ты пьян? – догадалась Юля. – Уже отмечаешь. А у меня еще дел по горло. Так что извини, пожалуйста…

– Юля, послушай, не клади трубку! Я дам трубку Геннадию Матвеевичу, он уже сегодня в Питер прилетел, он подтвердит, что это очень важно, – заторопился Павел.

– Юлия Сергеевна, здравствуйте! – Голос мэра Юля сразу узнала, он характерно грассировал. – Я вас тоже очень прошу приехать, здесь вопрос жизни города, поверьте мне на слово. А когда прилетите, мы вам все объясним.

– Юля, алло? Ты приедешь? – В трубке снова послышался голос Мордвинова… И Юля была ужасно рада его слышать, даже независимо от глупостей, что он говорил.

– Вы меня оба так напугали, что от таких предложений, по-моему, не отказываются. А вы точно по телефону не можете объяснить, что к чему?

– Самолет сегодня ночью, билет тебе заказан, у стойки регистрации в аэропорту просто покажешь паспорт, – не отвечая на вопрос, зачастил Павел. – Тебя отвезет в Екатеринбург мой шофер, он заедет за тобой в десять вечера. И пожалуйста, не говори ему о моем звонке. Я тебя встречу.

Сердясь и умирая от любопытства (а от этого еще больше сердясь), Юля едва дотерпела до момента, когда в зале прилетов увидела Павла. Она хотела немедленно наброситься на него с упреками и вопросами, но, едва взглянув на него, поняла, как он нервничает, и отчего-то смолчала.

Обмениваясь ритуальными вежливыми фразами о погоде и последних новостях, они быстро доехали до города, который еще только готовился встретить новый день. Юля крутила головой, читая удивительные названия улиц – Мичманская, Гаванская, Шкиперский проток, а некоторые назывались просто линиями с разными номерами.