Ксения Васильева - Любовник из провинции. Наваждение

Трофим нахмурился, он был быстрый на соображение и тут же понял, что его любимая дочурка будет просить, - уже, фактически просит! - за этих "милых ребят", которые наверняка продумали, кого просить. Это, значит, звонить Г.Г. по поводу каких-то лю

дей, - кто они? О Митьке говорить было просто - первый среди

студентов, на практике показал себя с языками - отлично, была

правда какая-то темная историйка с парижской девицей, но это, в

конце концов, - чепуха: обалдел малый от Парижа... Можно простить. А в Америке все в порядке, - вон В.В. пишет, что будет

предлагать зятька на серьезное дело... Мол, такое дело по Митьке, а вот - канцелярия его только раздражает и не нужен он там. С бумажками другие могут возиться... У них там перетрубации, может, попросить за этих?.. Нет, - Америка слишком большой козырь. И почему этого "милого парня" снова туда не направили? Хватит с него Алжира или там Египта...

- Понятно, - сказал сурово Трофим Глебович, - просишь, значит, за этих замечательных ребят. А ты их хорошо знаешь? Был бы твой Митька здесь, я бы у него узнал, а так...

Нэля горячо сказала: жену я его мало знаю, а его - хорошо! Он

- славный, папа, честно...

... Так, подумал Трофим, этот парень ей нравится... Еще нехватало этого! Она - налево, Митька - направо... Нет, туда этот "замечательный" парень определенно не поедет, ты, дочка, не рассчитывай. Отправим его, чтоб глаза не мозолил...

А вслух сказал: попробую поговорить с Георгий Георгичем, мне с ним самому пообщаться надо.

И решилась все же судьба Анатолия. Правда, "африканская".

Настало безлистое, с пронзительными ветрами, сухой серой землей и резкими морозными утрами, - время.

Зима без снега.

Вера сомнамбулически брела по бульвару и думала о том, что вот она и беременна от Мити, и что ей делать и к кому кинуться.

Кинуться было к кому, - подружек валом, и все они помогли бы, и советов надавали, - но и протрепались бы... Хоть одному человечку, конечно, с требованием полного сохранения тайны...

И пошла бы тихая, кипящая кипятком молва: знаете комментатора Веру Полянову? "От сердца к сердцу"... Она - беременна, и от кого неизвестно!..

И начались бы гадания и расследования и многим мужчинам пришлось бы зазря нездорово ...

Но основное, что тревожило ее, - рожать или делать аборт. Последнее вызывало отвращение и страх, но возможно - придет

ся. А если родить?

Ее братец, человек не с лучшим характером, собирается жениться... На черта ему сестра, родившая неизвестно от кого, не замужем, одинокая, с пищащим мальчиком ( Вера почему-то была уверена, что это - мальчик и называла его про себя - только Митей..) в одной квартире...

А когда пузо полезет на нос? Что она скажет на работе?

Это, правда, меньше заботило ее, - уйдет в отпуск, попросит домашнюю работу... Ее ценят на радио. Слышать, что о ней говорят,

- она не будет. Нет ее. Программа идет, а ее нет. Поговорят и забудут. Не это самое страшное.

Брат. Их общая квартира. Девица, которая станет его женой. Кажется, контролер в аэропорту. Вера видела ее - щучка.

Необходимо, позарез, хоть с кем-то поговорить, на что-то решиться... О Мите она вспоминала вовсе не со злостью. Он не виноват, что она почти до тридцати проходила в девицах! И не дурочка она из глухомани, чтобы не понять, что бывает, когда люди так любят друг друга. Конечно, он мог бы... Но и она!

На том она закрывала эту тему, чтобы не начать злиться на Митю. Она сделала все сама. И точка.

У вдруг внезапно, как все гениальное, ей упала прямо с неба мысль: позвонить Лельке!.. Ведь были же они подругами? Ведь созванивались и после ТОГО вечера, перед отъездом Мити, и позже. Конечно, отношения у них уже не те, - какие-то тайно прохладные, наружу же, - светские и милейшие.

Теперь они с Лелькой почти родные! Вера не откроет, кто отец, - зачем бередить...

Как Вера раньше не додумалась! Хорошо, что не позже. По ее подсчетам у нее катил к концу третий месяц ( у Нэли в Америке

тоже), - пора было срочно на чем-то останавливаться...

Она пришла домой, братца к счастью не было и, налив себе чашку кофе, сходу, чтобы не раздумывать и не отказаться от идеи, - позвонила.

Ответил юношеский басок, крикнул вглубь квартиры: Мам! Тебя! Вера сначала удивилась, но подсчитав, поняла, что Лельке к

сорока и парню видимо уже лет шестнадцать - восемнадцать... Подошла Елена Николаевна не сразу узнала Веру, а когда узнала

стала суховата: Здравствуй, вот уже и не узнаю тебя... Куда пропала? Повод - серьезный, - сразу решила Вера брать бычка за рожки, - а не звонила... Ведь ты тоже... Мне надо с тобой встретиться, Лелька, - сказала она попрежнему, как раньше, решив, что выяснения отношений уже вполне достаточно. - Ты сможешь?