Заряна - 217-я жизнь. Блог бывшего экстрасенса

Итак, ни одной мысли не должно было просочиться во внутренний голос, нельзя было повторять «За что он так со мной?!», потому что приходили следующие мысли и быстро выносили меня за порог отчаяния.

Прогнать мысли, не дать внутреннему голосу ныть! Видеть перед собой только слово «счастливчик». Смотреть хорошие фильмы, встречаться с подругами и запретить им обсуждать это (подруги, кстати, неизменно удивлялись, почему я не хочу обсуждать свои проблемы, я ограничивалась констатацией факта «муж в загуле» и просила перейти на другие темы). Я повторяла «ОМ МАНИ ПОДМЕ ХУМ» или «Богородицу» – обе эти традиции давали положительный эффект, но разный. Впрочем, в том раздрае, в котором находилась моя биография, я имела права на любые соломинки, лишь бы это спасало!

С великими боями я продержалась три дня – и потом стало чуть легче. Через семь дней стало еще проще. Появились навыки «отлова» первых мыслей, после которых я сползала в депрессию. Я узнавала первых лазутчиков и говорила им «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ». С каждым часом я все больше начинала походить на самостоятельного человека, а не на зависимую куклу с единственным вопросом: «С кем сейчас мой муж?»

Еще 10 лет назад я усвоила мудрость поговорки «помоги себе сам и Бог тебе поможет». Просто я на время об этом забыла, а теперь вспоминала.

Лет в семнадцать я приехала в спортивный лагерь МГУ, в местечко Лазаревское, под Сочи. Поезд пришел в четыре утра, а первая электричка со станции пересадки уходила в шесть с копейками. Два часа надо было провести на душном южном вокзале, битком забитом людьми. Куда бы я ни пыталась пристроиться со своими чемоданом и пакетом с едой, ко мне обязательно подползал какой-нибудь горячий мужчина и предлагал уединиться в ближайших сиреневых кустах. Форма предложений была разной, некоторые начинали издалека – с цели поездки, сочувствия, приглашения в ресторан. Но суть была неизменной – что это у девушки два часа пропадают, а то даже и подзаработать могла бы!

Я отбрехивалась от очередного навязчивого жоптельмена (как говорила моя бабушка), перебегала на другое место и все повторялось. В какой-то момент меня это так достало, что я устроилась в самом центре вокзала, оперлась на балюстраду и решила, что простою тут, авось, прилюдно меньше будут лезть. Не знала я тогда южных мужчин. Как только я поставила пакет и надкусила яблоко, ко мне подползло уж совсем странное человеческое существо, страдающее взаимностью с алкоголем. Существо без предисловий потребовало любви, прямо сейчас и ненадолго, ну чтобы я не обольщалась и не подумала, что это он мне что-то серьезное предлагает, на всю жизнь. Я сказала, чтобы он от меня отстал. Он не отстал. Я разозлилась и вежливо отправила его еще дальше. Дальше оно тоже не пошло, зато потребовало: «Дай яблоко, и я уйду».

Я посмотрела на яблоко, подумала, что у меня их еще много, а у этого несчастного наверное сушняк. И протянула яблоко. Существо взяло яблоко, очень внимательно его оглядело и надкусило. Я, наивная, застыла в ожидании, что вот сейчас меня оставят в покое. Но гражданин расценил мое ожидание иначе, придвинулся и перешел к обсуждению деталей – причем довольно подробных и мерзких. Он, вероятно, решил, что раз добился победы с яблоком, то и остальное от него никуда не уйдет.

Вот тут я взвилась окончательно и почему-то решила, что яблоко такой гадине – это уже слишком шикарный подарок. И шарахнула его по руке, в которой он наотлет держал огрызок. Яблоко эффектнейшей дугой перелетело через зал и плюхнулось где-то у стены. Многочисленные зрители этой сцены взвыли от восторга. А пьяное существо моментально извинилось и исчезло – такое объяснение оно, видимо, понимало.

Но самое интересное было потом: из самых разных концов зала ко мне стали подходить мужчины и говорить: «Я тебя в обиду не дам, если кто будет приставать – сразу мне скажи, я вот там сижу», – и отходить безо всяких намеков и заигрываний. Зауважали, значит.

Теперь, когда я смогла сама себя защитить, у меня нашлись защитники!

Так потом бывало в жизни много раз. Когда ты помогаешь сам себе, сам готов за себя постоять, помощь приходит всегда.

Антон, слишком занятый бурными переменами в своей жизни, просто не заметил, как я от него ухожу. Физически оставаясь в том же месте, я делала шаг назад, еще шаг, еще шаг от него. Это я пойму сама, с этим я тоже могу справиться. Это я обсужу с мамой. Если мне не с кем будет поговорить, я подожду до завтра и позвоню подругам. Микроскопические шажки мои были подвигом только для меня. Он же являлся поздно, «принюхивался» на пороге, каков климат в доме. И если я не начинала выпытывать, плакать и скандалить, облегченно вздыхал и уползал к компьютеру.