Инга Берристер - Традиция предков

И когда это случилось, она испытала такое всепоглощающее блаженство, какое и представить невозможно. Неистовое… Неукротимое… Так Бетти и сказала Симону, глядя на него счастливыми глазами. Видение между тем исчезло, и она — погрузилась в настоящий сон…

Элизабет просыпалась медленно: мечтательная улыбка играла на ее губах, в глазах светилась радость. Камин по-прежнему мирно пылал, за окном непроглядная тьма. Но что-то в спальне было не так. Она нахмурилась, собираясь с мыслями.

Наконец она поняла, в чем дело. Огонь не должен гореть, а комната должна быть холодной и пустой. Ведь это был всего лишь сон. И Симон уехал много часов назад. Но нет, оказывается, она ошиблась, он не уехал, а лежал рядом с ней. Его нога, как и в первый раз, заброшена на ее ноги, рука обнимает ее тело, теплое дыхание согревает ее. Все как в ту, первую, ночь.

— Значит, это был не сон? — робко спросила она.

— Что? — Симон тут же проснулся.

Судорожно сглотнув, Бетти не осмеливалась посмотреть на него. А когда все-таки отважилась, то увидела, что одеяло упало, и Симон лежал обнаженный. На простыне были небольшие коричневые пятнышки, заметив которые Элизабет поспешно отвела взгляд. Неужели она — виновница их появления? Она?

— Так что не было сном? — допытывался Симон, приподнявшись на локте и внимательно глядя на Бетти.

— Ты… я… это? — Она рукой показала на простыню и зарделась. — Я думала… мне казалось… я считала все это сном.

Симон лежал не шевелясь, лишь свободной рукой повернул ее лицо так, что Бетти теперь смотрела прямо ему в глаза.

— Просто сном?

Ей почудилось, что он обиделся.

— Значит, те ласковые слова, которые ты говорила мне, ничего не значат?

— Какие слова? — спросила она упавшим голосом, прекрасно зная, о чем речь.

— Ты сказала, что любишь меня. Это неправда?

Бетти мучительно застонала.

— Ты знаешь сам, что правда, — в отчаянии призналась она и вдруг вспомнила важное.

Она неотрывно смотрела ему в глаза: что-то в его взгляде подсказывало, что ей нужно преодолеть последний рубеж, разрушить последнее препятствие. У нее пересохло в горле, но она не отводила от Симона взгляда, боясь растерять остатки смелости.

— А ты сказал, что любишь меня. Ты… ты и вправду любишь? — неуверенно, путаясь в словах, спросила она.

— А как ты думаешь? — Заметив зарождающуюся боль в ее взоре, Симон поспешно добавил: — Прислушайся к своему сердцу, а не к разуму. Вспомни, как все было между нами. Неужели ты думаешь, что так могло быть, если бы я действительно не любил тебя?

Девушку била дрожь и от потрясения, и от облегчения. Все, что она запомнила, так это шум отъезжающей с кузеном машины. Затем было неземное блаженство и безграничное счастье, в реальность которого трудно поверить.

— Да, я люблю тебя, — прошептал Симон, обнимая девушку. — Я полюбил тебя с первого взгляда, но не хотел признаваться себе в этом. Всю жизнь мои сестры побеждали меня и, кажется, они выиграли и на этот раз.

— Ничего не понимаю, — призналась Бетти.

Симон рассмеялся и нежно прижал ее к груди.

— На самом деле все просто. Когда я сказал, что буду в Штатах по делам и отыщу американскую ветвь рода Бенсонов, мои сестрицы-всезнайки предупредили меня, что я продолжу нашу семейную традицию и привезу домой жену отсюда. Я сказал им, что они сошли с ума, и сгоряча даже заключил с ними пари. Мне следовало задуматься над их словами, — пробормотал он. — Я не поверил своим глазам, когда увидел тебя. Не мог поверить и не хотел. А ты сказала, что помолвлена…

— Я ни о чем и не подозревала, — беспомощно отозвалась Бетти. — Ты ни разу не намекнул мне.

— Тебе — да, — весело согласился он. — Но твоя семья быстро сообразила, что к чему. Или кто к кому. Думаю, твоя мама уже предупредила мою, что пора готовиться к свадьбе.

— Свадьбе? — Она изумленно посмотрела на Симона.

— Конечно. Ты сама знаешь, что теперь ты просто обязана выйти замуж за меня, — мягко поддразнил он. — После того, как ты коварно поступила со мной, соблазнила меня…

— Это я-то соблазнила тебя? — возмутилась было Бетти.

Но Симон наклонился к ней и прошептал на ухо те слова, которые она говорила ему, когда они занимались любовью.

Бетти покраснела от смущения, ее глаза выражали неподдельный ужас.

— Неужели я действительно говорила такое? — неуверенно пролепетала она.

— И не только это… еще кое-что другое… намного серьезнее, — заверил он.

— Я думала, это был сон.

— Так я тебе и поверил!