Инга Берристер - Дочь Севера

— Послушайте, я не могу остаться здесь еще на один день, — твердо сказала она. — До «Кубка Танжера» осталось меньше недели, и мне надо сделать огромное количество дел. Вы сами сказали, что сотрясения мозга у меня, вероятнее всего, нет, и…

— Я все же предпочел бы, чтобы вы остались подольше, — продолжал настаивать доктор. — Мне нужно быть полностью уверенным…

Амели покачала головой.

— В этом нет необходимости. Честное слово, я хорошо себя чувствую.

— Мы, по крайней мере, должны сообщить вашему мужу о случившемся, — сказал доктор.

Джалиль! Амели напряглась. Сейчас он в Лондоне, подписывает договор о покупке гостиницы, которую королевская семья собирается включить в свою сеть отелей. Он планировал вернуться домой только через два дня, и она не знала, что будет, если его срочно вызовут обратно только затем, чтобы позаботиться о нелюбимой жене!

Она приложила все усилия, чтобы отговорить молодого доктора от этой затеи. Нет смысла беспокоить Джалиля по поводу такого незначительного происшествия, говорила она, он все равно вернется домой через несколько дней. К ее несказанному облегчению, доктор наконец сдался.

Но когда она попыталась вернуться к идее возвращения домой, он начал упрямиться. После долгих переговоров ей все же удалось уломать его, дав торжественное обещание, что за ней будет ухаживать прислуга.

Когда он стая осматривать ее поврежденное плечо, Амели задержала дыхание, стараясь не застонать. Врач выписал ей рецепт на обезболивающее.

И вот она ехала домой, сжимая зубы всякий раз, когда неожиданная боль от тряски пронзала плечо, несмотря на то, что взволнованный молодой шофер вел машину со скоростью черепахи. Как только Амели вошла в дом, ее окружила прислуга, которая так суетилась и ахала, что ей пришлось категорически потребовать прекращения этого безобразия.

На виллу позвонило такое огромное количество людей с вопросами о ее самочувствии, что через час она отключила телефон. Большая гостиная была забита цветами, и самый большой букет был от королевской семьи с благодарностью за спасение мальчика.

Не обращая внимания на тянущую боль, которую не могли унять даже самые сильные обезболивающие, Амели вошла в комнату, которую использовала как свой рабочий кабинет, и начала работать. Она взяла несколько вариантов меню, предоставленных старшим шеф-поваром отеля.

Многочисленные гости Амели и Джалиля будут питаться в отдельной столовой, и она весь вечер сверяла список их предпочтений и особенностей диеты с предложенным шеф-поваром меню. Амели сделала перерыв только на легкий ужин, который принесла экономка, и уверила ее, что прекрасно себя чувствует. В полночь она решила, что поработала достаточно, и пошла к себе в спальню.

Комнаты прислуги находились в дальнем крыле дома. Амели вдруг стало интересно, что они думают о новобрачных, которые живут отдельно? Недавно экономка рассказала Амели, что Джалиль приказал заново покрасить и обставить ее теперешние комнаты перед свадьбой, хотя там до этого никто не жил.

Вилла поражала смешением восточной и западной культур, повсюду присутствовал изысканный мавританский декор, который очень нравился Амели. Нежные бледно желтые, теплые терракотовые и прохладные сине-зеленые цвета мягко перетекали друг в друга, успокаивая и расслабляя.

Прекрасные скульптуры и произведения искусства говорили о вкусе и богатстве Джалиля, мебель была обита мягкими и приятными на ощупь тканями. И все же Амели чувствовала, что эта вилла пустая.

Несмотря на всю элегантность и комфорт, в ней не было чего-то самого важного: любви, ощущения, что находишься в настоящем доме. Будто у дома не было сердца. Тут не было людей, которые любили бы друг друга, и тем самым наполняли бы виллу жизнью.

Амели вздрогнула, когда сняла с плеча присохшую повязку и посмотрела на свое отражение в зеркало ванной. Рана выглядела подсохшей и больше не кровоточила. Стоя под теплым душем, Амели морщилась и хмурилась от боли. В течение нескольких дней плечо будет продолжать болеть, так сказал доктор.

Бедная лошадь, подумала Амели, когда сняла халат и обнаженной скользнула под тонкое одеяло, она так сильно нервничала.

Кровать была восхитительно прохладной, перед возвращением Амели из больницы прислуга застелила ее безукоризненно белой льняной простыней. Амели осторожно повернулась на бок. Кровать такая большая, слишком большая для одного человека, подумала она, это огромное пространство заставляет меня чувствовать, что, несмотря на гордый титул жены Джалиля, я по-прежнему одна. Я — женщина, которую не желает и не любит муж. Но я…