Элизабет Смит - Ничей ребенок

В конце концов Стиви позвонила Бет, отдавая себе отчет в том, что, возможно, придется как-то добираться из аэропорта обратно домой, и не желая в то же самое время подводить черту под новым знакомством.

— Стиви, откуда ты говоришь?

— Вовсе не из солнечной Флориды, как должна была бы. Застряла здесь в аэропорту.

— Ой, Стиви, какая жалость. Тебе же так хотелось поехать!

Бет Карр делила со Стиви комнату в колледже, и с той поры они оставались верными подругами.

— Какие у меня шансы попасть домой, Бет?

— Боюсь, что и тут тебе не везет. Буран засыпал весь город. В новостях сообщили, что снегоочистители только вышли в центр, на Бродвей и Колфэкс, но сугробы-то высотой чуть ли не в три четверти метра. Я даже машину свою не могу рассмотреть под снегом. Сдается мне, что придется сидеть и выжидать.

— А если это займет еще несколько дней?

— Ну представь себе, что ты застряла в Канзасе. Аэропорт ведь расположен где-то у черта на куличиках. Будут новости — я передам тебе на пейджер.

Разъединившись с Бет, Стиви набрала номер своей редакции. Трубку сняла Кэрри Фелпс. Но и она не сообщила ничего утешительного.

— Если тебе все же удастся оттуда выбраться, Стиви, нет смысла ехать в редакцию. Вчера в десять вечера мы уже были вынуждены остановиться. Даже в типографию незачем соваться — доставка газет все равно невозможна. — Кэрри вздохнула. — Я так рассчитывала вчера освободиться пораньше. У меня было назначено свидание. Имей я вчера эти несколько часов, совсем по-другому сейчас пересиживала бы непогоду.

Обменявшись еще парой-другой фраз, Стиви повесила трубку. Джо ждал ее с двумя пластиковыми стаканчиками, дымящимися ароматом свежесваренного кофе.

— Лучшее, что здесь еще можно достать.

Они неторопливо направились к столику у покрытого морозными узорами окна.

На улице опять повалил снег — бесконечный хоровод белых хлопьев. Изнутри невозможно было различить ни один предмет на поле аэродрома, за исключением, пожалуй, самолетов — молчаливых гигантов, застывших в благоговейном почтении перед силой, превосходившей промышленный гений человека. Стиви осторожно приняла предложенный стаканчик.

— Я подумал, что ты, наверное, проголодалась, но все съестное в кафетериях уже распродано. Доставка ведь тоже не работает, так что съедено все подчистую. — Джо посмотрел по сторонам, склонился к ее плечу и прошептал: — Не делай никаких неосторожных движений. Уже бродит слух о том, что продуктов не осталось, аборигены начинают проявлять беспокойство.

Стиви хихикнула.

— Постой-ка. — Она полезла в сумочку и с довольной улыбкой извлекла два каких-то шарика, завернутых в салфетку. Улыбка ее стала шире, когда, развернув салфетку, она протянула ладошку Джо.

Он приложил все силы, чтобы остаться невозмутимым, беря булочку и рассматривая ее со всех сторон.

— Мда-а… чем-то они мне уже знакомы…

— Остались после завтрака, — со смущением объяснила Стиви.

— Слава Богу, загадка исчезающих булочек разрешилась сама собой. И часто ты это проделываешь? — В голосе Джо слышался сдерживаемый смех.

— Не очень, — соврала Стиви, не желая признаваться в старой привычке. — Просто мне тогда показалось, что они не помешают.

Она отломила кусочек, положила в рот. И опять ей вспомнилось не очень-то счастливое детство, когда приходилось таскать к себе в комнату какую-нибудь еду, чтобы съесть ее позже. Мать строго-настрого запрещала ей подниматься с постели по ночам, когда приходили «гости». Тогда маленькая Стиви боялась темноты и, ложась в постель, утыкалась лицом в мягкий круглый животик плюшевого мишки, спавшего вместе с ней. Сквозь тонкие стены трейлера до нее доносились голоса матери и мужчины, которого она приводила с собой. Потом слышались смех и какие-то приглушенные звуки, распознать которые было ей не под силу.

Снаружи завывал ветер, он подхватывал с земли и швырял в стенки трейлера мелкие предметы. Шары перекати-поля сбивались в гроздья, скрежетавшие своими иголками по металлической обшивке. Стиви пугалась, и ветер, казалось ей, уже никогда не утихнет. Даже летом.

По утрам она неподвижно сидела за столом, широко раскрытыми немигающими глазами серьезно разглядывая оставшегося к завтраку мужчину. Тишина в кухоньке нарушалась только печальными завываниями, льющимися из радиоприемника, настроенного на волну шайеннской радиостанции, транслировавшей кантри. Сидя за кружкой молока, наблюдательная Стиви быстро научилась пропускать мимо ушей приглушенные утренние разговоры, сопровождавшиеся непонятными улыбками, и не обращать внимания на то, что некоторые «гости» говорили о ней самой так, будто бы ее и вовсе за столом не было.