Максин Барри - Долгожданная развязка

Внезапно ей стало холодно. Как будто он выключил солнце. Это не только впервые продемонстрировало ей его профессионализм, но дало почувствовать, насколько действительно велик великий Валентайн.

— Вполне пристойно, лапочка. Только не свались на подиуме, и тогда нам сойдет с рук эта авантюра с тобой.

Все уважение Вероники к этому человеку как ветром сдуло. Она с трудом перевела дыхание.

— Ах ты несчастный, гадкий, низкий…

Она не успела еще иссякнуть, а Вэл уже повернулся к Дебби и принялся поправлять кружевную кофточку, которая едва прикрывала пышный бюст девушки. Это зрелище заставило Веронику возмущенно отвернуться с чувством, весьма напоминающим смесь отвращения и ревности.

Из зала доносился приглушенный плач флейт, наигрывающих мелодию, которую она тысячу раз слышала в тех фильмах, где герой внезапно оказывался на таинственном Востоке. Зазвучали тамбурины, и шум голосов постепенно стих.

Веронике казалось, что ее внутренности превратились в кисель. Ее охватила паника, и она оглянулась в поисках Вэла, но тот исчез. Черт бы его побрал! Девушки столпились у двери, приоткрытой одной из них, и прислушивались к тому, как Вэл со своим акцентом кокни приветствует собравшихся зрителей.

Все происходило на самом деле! В данный момент! Она была четвертой на очереди…

Первые три девушки вышли за дверь. На их спокойных и отстраненных лицах не было ни малейших следов паники. Спокойные и красивые, подумала она, стоя за дверью, и заставила себя зайти в небольшую нишу в ожидании окончания прохода Конни. На манекенщице было бирюзовое пальто поверх дневного платья и тюрбан в тон. Ее походка напоминала слегка раскачивающуюся змею, движение было необыкновенно сексуальным.

Я так не смогу, подумала Вероника, неожиданно почувствовав, что ноги в алых туфлях с трехдюймовыми каблуками не держат ее. Во рту пересохло, дыхание вырывалось с хрипом. Я же экономист. Я должна работать в офисе с калькулятором и секретаршей! Если я туда выйду, я опозорюсь. Непременно. Я застыну, все забуду…

— А теперь познакомьтесь с Вероникой в романтическом дневном наряде… — Она услышала слова Вэла, но со своего места лица его видеть не могла. Внезапно она ухмыльнулась с бравадой, вызванной паническим страхом. Она не выйдет и все. И поделом ему. Дурацкий же у него будет вид.

Ей надо бы было знать, что он предусмотрел и такую возможность. Не стоило забывать, что Керри, как и все остальные, безмерно ему предана. Внезапно она почувствовала, как Керри сильно толкнула ее в спину. Этого хватило, чтобы зал ее увидел, а дальше у нее уже не было выбора.

Ноги двигались механически. Засверкали вспышки, ослепив ее. Она слепо шла по подиуму, в голове все смешалось. Но вот она снова обрела зрение, а в голове зазвучал знакомый голос, рассказывающий, что надо делать: «Медленно дойдешь до конца помоста, повернешься налево и направо. Потом сделаешь три оборота, придерживая юбку так, чтобы показать, как она развевается. Потом пойдешь назад. И улыбайся. Постоянно улыбайся».

Она ощущала, как оцепенело лицо. Ей казалось, что макияж начнет отваливаться от нее кусками, как штукатурка. Она покрутилась — закружилась голова. Сейчас она грохнется в обморок.

Море лиц слилось в одно мутное пятно. Одобрительный гул казался ей звоном в ушах. Она дошла до конца, повернулась, придерживая юбку, потом пошла назад.

Проходя мимо трибуны, где стоял Вэл все в тех же джинсах и широкой рубашке, она бросила на него многозначительный взгляд. Если бы взгляд убивал, тот бы умер на месте, превратился бы в пепел.

Вэл подмигнул ей и принялся описывать следующий туалет, потому что на подиум вышла Джасмин в платье из грубой мешковины, которое тем не менее выглядело невероятно сексуальным. Вероника зашла за занавеску и обессиленно свалилась на стул. Но ей тут же пришлось встать, потому что Керри велела снимать это платье и скоренько надевать другое.

— Ты хочешь сказать, что мне снова надо туда идти? — жалобно простонала Вероника, а Керри как-то странно взглянула на нее.

— Ты что, оглохла? — спросила она, беря вечернее платье рубинового цвета, вышитое блесками. — Мне казалось, у всех моделей есть уши.

Керри уже не сомневалась: Вероника Колтрейн была моделью.

Но Вероника не заметила внезапной перемены в отношении к ней Керри. Она лишь изумленно склонила голову набок.

— Уши?

— Да, уши, — пробормотала Керри, подкрашивая глаза Вероники. — Каждая девушка на помосте прислушивается к реакции аудитории. А на тебя реагировали бурно.