Фэй Уэлдон - Жизнь и любовь дьяволицы

Мистер Чингиз подтянул мышцы влагалища мисс Хантер, а клитор чуточку передвинул назад, чтобы расширить границы сексуальной восприимчивости пациентки. Это привело доктора Блэка в некоторое смущение.

— По-моему, это уже вторжение в природное естество! — волновался он.

— Никакого природного естества не существует, — сказал мистер Чингиз. — И неприкосновенного тоже ничего не существует, все можно исправлять и все менять, и, как правило, это только на пользу.

Мисс Хантер требовались все большие и большие дозы героина, чтобы заглушить боль. Ее тело пристрастилось к наркотику, но зато она сохраняла присутствие духа и ее организм продолжал вырабатывать необходимые гормоны. А от наркотика ее отучат позднее, всему свое время. Пока же все поражались ее феноменальной воле и желанию скорее выздороветь.

Только однажды она дрогнула, в тот день, когда получила письмо из дома, — событие само по себе необычное. Она заплакала. Она лежала ничком на кровати, и глаза ее были пусты, и руки безжизненны; впечатление усиливалось благодаря тому, что кисти были почти полностью скрыты бинтами: незадолго до этого мистер Чингиз сделал серию тончайших надрезов между пальцами, чтобы посильнее натянуть кожу на тыльной стороне ладоней.

— Что случилось? — спросил он.

— У одной моей знакомой обнаружили рак, — ответила она. — Сейчас она в больнице, умирает.

— Хорошая знакомая?

— Я встретила ее на одной вечеринке, потом мы вместе ехали в машине домой. И еще раз я была у нее на ужине. Это все.

— Видимо она сумела произвести на вас сильное впечатление, если вы так расстроены.

— О, да! Сумела.

Он сказал, что если мисс Хантер желает, она может съездить домой, повидаться с умирающей подругой. Тем более что ее тело нуждается в передышке, как можно более длительной, прежде чем они займутся ногами. Если, конечно, благоразумие и осторожность наконец не возобладали и мисс Хантер не изменила своих намерений; может, она все-таки согласится оставить ноги как есть и удовлетворится своей нынешней внешностью? Что плохого в пропорциях античной статуи?

Но мисс Хантер сказала, что не может тратить свое время и жизнь на больничные визиты и что ногами следует заняться немедленно, поскольку, как выяснилось, времени у нее меньше, чем она предполагала; И, кстати, укорачивать придется не только ноги, но и руки. Сходство с гориллой ее не прельщает.

Если говорить по существу, длину руки уменьшить несравненно проще, чем ноги. Вес тела на руки не ложится. Просто этого еще никто не делал.

— Припугните ее ценой! — советовал доктор Блэк. — Объясните ей, что игра не стоит свеч.

Но деньги совершенно не беспокоили мисс Хантер. Они были для нее не более чем средством к достижению цели — она их презирала. Это не помешало ей распорядиться ими весьма удачно, хотя на первый взгляд довольно рискованно. В Нью-Йорке у нее был брокер, с которым она поддерживала регулярную связь по телефону: она по-крупному играла на бирже. Одна из девушек-телефонисток, обслуживающих коммутатор в клинике, подслушала их разговор и вложила все свои сбережения (несколько жалких сотен долларов) в те же акции, что и мисс Хантер; теперь у нее был солидный портфель инвестиций и сотни тысяч на счете.

Мисс Хантер, как и многие, кто достиг богатства, но рожден был в нищете, разделяла уверенность, что чем больше денег ты тратишь, тем больше тебе за это причитается. Мистер Чингиз и доктор Блэк вызывали для нее специалистов со всех концов света, и мисс Хантер без звука оплачивала все расходы. И чем крупнее был чек, тем с большим удовольствием она его выписывала.

Она становилась все более популярной личностью в клинике. Нянечки и медперсонал восхищались ее мужеством — и ее красотой. Она была обворожительна. На ее лице, постепенно проступавшем из синяков и отеков, было запечатлено выражение милой приветливости. Ее глаза дивно блестели, длинные ресницы (пересаженные откуда-то из другого места) смягчали проявление на ее лице любой слишком сильной эмоции, а голос — низкий, с приятной хрипотцой, — был на редкость выразителен. Все, мужчины и женщины — но в особенности мужчины — слетались к ней по первому ее зову.

Доктор Блэк, не без тайного умысла, пригласил мисс Хантер принять участие в ужине, который устраивался у него дома накануне операции на руках. Его жена рассматривала этот ужин как мероприятие по сбору средств в интересах ее общественной деятельности. Доктор Блэк и мистер Чингиз надеялись, что их пациентка произведет настоящий фурор и тогда наконец успокоится.