Нина Ламберт: Место под солнцем

Да, мелькнуло у Джека, девчонка явно знает толк в своем деле. Скорее всего, безработная манекенщица или артисточка. Темно-каштановые роскошные волосы, золотисто-медовый загар, карие глаза с поволокой, фигурка без изъяна… Не может такая быть обыкновенной продавщицей. А голосок какой! Сочный, звучный, соблазнительный! Таким заслушаешься, даже если она будет молоть самый немыслимый вздор.

Джек вдруг сообразил, что девушка разговаривает с группой туристов-итальянцев. Речь ее лилась бегло, без запинки. Ага, все ясно. Вид у нее явно средиземноморский. И так владеть языком можно лишь зная его с детства.

Подошла Хелен, обремененная пестрыми свертками.

— А ничего блузочка, а, Джек? — довольно улыбаясь, молвила она. — Джек!

— Что? А, да, дорогая, конечно.

Джек, судя по его виду, не торопился. Хелен проследила за его взглядом и разочарованно хмыкнула.

— Джек, ты забыл, что мы опаздываем? Думаю, здесь нет ничего, что бы мы не нашли в Блюмингдейле…

Джек лениво усмехнулся.

— Чисто профессиональный интерес, — бросил он, и пара отправилась ловить такси.

— Боже, ну и денек! — заметила Сьюзан, подсчитывая выручку. — Нечасто выдается такая суббота. Сколько же мы распродали сегодня, Карла?

— На пятьдесят четыре больше, чем вчера, — отозвалась темноволосая девушка. Она подсчитала на бумажке причитающиеся ей комиссионные, аккуратно вписала сумму, в блокнот и удовлетворенно вздохнула.

— Может, купить себе один блузон? — вслух размышляла Сьюзан. — Или даже два — с такой-то скидкой. Черный, например, или желтенький. Хотя и розовый хорош…

— Не надо, — коротко возразила Карла. — Это такая ерунда. Сшито безобразно. После второй стирки он развалится на части. Лучше приобрести что-нибудь приличное в «Марк и Спенсер» [2] «Mark and Spencer» — крупный универмаг в Лондоне, известный добротными товарами. .

Еще неделя в «воскресных блузонах из «крепдешика» и хватит, решила Карла про себя. С нее достаточно. Не дай Бог еще столкнуться с разгневанными покупателями, которые определенно принесут в магазин расползшуюся дешевку.

— Тогда до вторника? — спросила Сьюзан.

Карла уже переоделась в джинсы, майку, набросила на плечи выгоревшую голубую курточку.

— Какие у тебя планы на выходные?

— Да какие тут планы! В понедельник прослушивание. Весь уик-энд буду готовиться.

— О! — с уважением воскликнула Сьюзан. — Здорово! На телевидении или еще где-то?

— В одном театре. Если получу эту роль, обязательно пришлю тебе билеты на премьеру, — сдерживая улыбку, сказала Карла. Да уж, вряд ли Сьюзан оценит по достоинству новую пьесу Джосайи Фримена.

Выйдя на Оксфорд-стрит, Карла быстрым шагом направилась в сторону Сохо, где она снимала скромненькую однокомнатную квартирку над итальянским рестораном «Изола Белла». Какой бы сомнительной славой ни пользовался этот квартал, мама считала, что под прикрытием почтенных Палюччи — хозяев ресторана — Карле нечего опасаться. Палюччи, впрочем как и все итальянские семьи в Лондоне, состояли в дальнем родстве с семейством Де Лука. Один из племянников Палюччи был женат на троюродной сестре тетки, которая приходилась невесткой… и так далее.

Так или иначе, но благодаря родственным связям Карла жила в центре Лондона, за квартиру платила до смешного мало и помимо этого была твердо уверена, что голодать ей не придется. Когда с работой становилось совсем скверно, Карла не задумываясь нанималась официанткой в ресторан Палюччи. Соблазнительная фигура в черном облегающем платье и белом фартучке обеспечивала щедрые чаевые, а добродушные хозяева всегда вкусно кормили ее после работы.

В настоящий момент, если не считать «концертов» в универмаге на Оксфорд-стрит, Карла находилась в простое. По правде говоря, в простое она была всю свою актерскую карьеру, хотя из послужного списка это не явствовало: курс обучения в Театральной школе, стажировка в одной из трупп, где она стала лауреатом премии Сиддонса, вручавшейся самым способным студентам, десятки мелких ролей в десятках второразрядных театров, сезон в Старом Бристольском театре, где за все время она произнесла со сцены тридцать четыре строчки текста, роль в телесериале, который, однако, не выдержал и десяти выпусков, и, наконец, телевизионное панк-шоу на четвертом канале, где ее невозможно было узнать в гриме и розовом уродливом парике. Да, на совести Карлы оставалось еще несколько рекламных роликов — жевательные резинки и конфеты, но об этом она старалась не вспоминать.