Татьяна Ковалева - С тобой навсегда

Со стороны мы выглядим, наверное, глупо. И даже совершенно точно — мы глупо выглядим. Король и королева на лестничной площадке возле лифта, на дверях которого уже кто-то что-то написал (хорошо, что Петер практически не понимает по-русски, не то бы он заинтересовался этим граффити!). Однако нам сейчас неважно окружение. Вокруг нас уже образовался свой иллюзорный мир, как вокруг всяких влюбленных. Этот мир розовый (а может, тюльпановый!). И нам в нем очень хорошо.

Взявшись за руки и мало что замечая вокруг, мы идем по недавно заасфальтированной дорожке в сторону гостиницы «Агат».

Ох уж эти новостройки!

В одном месте дорожку переехал гусеничный трактор и оставил на ней комки жирной липкой грязи. Мы преодолеваем это опасное место на цыпочках. Петер поддерживает меня под локоть. В этот момент я почему-то вспоминаю Сережу.

«Ах, как это было давно! Будто уж в другой жизни!»

Сережа взял бы меня сейчас на руки. А Петер поддерживает под локоть. Я невольно сравниваю их… До меня сейчас доходит, что они просто несравнимые; они очень разные, и сравнивать их, а тем более делать из сравнения какие-то выводы — глупо. Потом я думаю, что многие уж годы сравниваю с Сережей разных людей. Быть может, поэтому я до сих пор одна?.. Может, кто-нибудь из них тоже был несравним… с прошлым? И был весьма достоин… Но только не Кандидат.

Я смотрю на Петера. Он мужчина. Он действительно похож на Зигфрида, о котором я читала в детстве. А Сережа был совсем молодой. Юноша, мальчик… Он мужчина был в душе. И я была не та — совсем девочка. Таких — озорных, легкомысленных, веселых — только и следует носить на руках. Сейчас я — женщина. К женщине и отношение другое. Женщину полагается поддерживать под локоть. Петер отлично чувствует разницу между принцессой и королевой.

Я с благодарностью смотрю на него. А он смотрит на меня с любовью. От этого взгляда его замирает мое сердце…

… Но вот и гостиница — посреди пустыря. А рядом — ресторан. Двухэтажное невыразительной кубической формы здание.

В вечерних сумерках ярко горят большие окна. Мы поднимаемся по ступенькам. Слышим приглушенные звуки музыки. Публика уже веселится в зале…

Но здесь немноголюдно. Видимо, сказывается малозаселенность района. Заняты не более половины столиков.

На эстраде в углу — группа музыкантов. Когда мы входим, они играют что-то из ресторанно-похмельно-хрипловатого, из полублатного-полуэмигрантского, с дурным вкусом — как раз то, что я очень не люблю; ухо мое этого просто не переносит. Но не поворачивать же обратно?! К тому же меня несколько успокаивает, что исполнение не очень громкое.

«Все нормально! Все нормально! — твержу себе. — Можно показать Петеру и эту нашу грань».

Мельком оглядываюсь на него. К моему удивлению, Петеру, кажется, нравится такая музыка…

Нас встречает пожилая женщина-администратор и проводит к уютному столику у окна. Наметанным глазом она быстро угадывает в Петере иностранного гостя. Заговаривает с ним по-английски. Он отвечает. Они, как будто, обмениваются любезностями. Потом администратор подает Петеру меню. Петер передает меню мне. Все блюда именованы здесь по-английски, по-русски и почему-то по-фински.

Я удивленно вскидываю брови.

Петер поясняет:

— Совместный с финнами бизнес.

Я киваю, отчеркиваю ногтем несколько блюд. Петер склоняется, прочитывает то, что я выбрала, а когда мы поднимаем глаза, видим перед собой вместо администратора официантку — совсем молоденькую, почти девочку. Она принимает заказ и исчезает — будто ветром уносит пушинку.

Меня удивляет быстрота, с какой нас обслуживают.

За едой говорим о том о сем. Петер делится некоторыми впечатлениями от съезда, радуется, что и в деловом, и в научном отношениях приехал в Петербург не напрасно. Очень любопытным показался доклад академика Генералова.

Вдруг без всякого перехода Петер говорит:

— Люба, я хочу в лес.

— Сейчас? — у меня вилка едва не выпадает из руки.

Он смеется сам над собой:

— Нет, не сейчас, конечно. Например, завтра… Ты говорила, что у тебя выходной.

— Да, завтра выходной.

Глаза его становятся мечтательными:

— Понимаешь, я давно хочу побывать в настоящем дремучем русском лесу.

— Чтоб страшно стало? — улыбаюсь я.

— С тобой мне не будет страшно, — усмехается он. — С тобой я — хоть на край света!

— Хорошо! — я осторожно промокаю салфеткой уголки рта. — Могу предложить тебе завтра поход за грибами. Я слышала, что сейчас много белых грибов. Люди привозят по двести, по триста штук.