Даниэла Стил - Все могло быть иначе

— Временами мне так не хватает тебя, и я очень страдаю. Ты была больше, чем лучший друг или любовница, фактически ты стала частью меня самого. Потеряв тебя, я потерял и себя.

Дэвид закрыл глаза.

— Когда я получил экземпляр моей первой книги, единственное, о чем я тогда мечтал — показать ее тебе.

— Мне хотелось бы быть тогда с тобой.

— И что бы ты сделала? — спросил Дэвид, прижимаясь лицом к ее волосам и вдыхая их аромат.

Кэрли улыбнулась.

— Я придумала бы что-нибудь невообразимое. Например, заполнила бы ванну шампанским «Дом Периньон». Заставила бы тебя сесть в ванну вместе со мной и читать вслух твою книгу. Потом бы мы отпраздновали твой успех с вином из старинных кубков, которые затем выбросили бы в огонь камина.

Они приближались к опасной черте. Дэвид чувствовал неопределенность их положения.

— А потом что?

Кэрли сжалась и попыталась отстраниться.

— Мы должны остановиться. Это нехорошо по отношению к Итену и Виктории.

— А, может быть, для нас? — сказал Дэвид, неохотно отпуская ее.

Кэрли нервно поправила волосы, спутанные ветром.

— Когда ты увидишь Итена, скажи ему, что ты не хотел признать Андреа пятнадцать лет назад, не хочешь делать это и сейчас. Важно убедить его, что быть ее отцом для тебя ничего не значит.

— Ах, Боже, так вот что лишает его покоя! Он все это время ожидал, что я заберу у него дочь?

Дэвида внезапно переполнила досада за своего старого друга.

— Единственный способ успокоить Итена — сказать ему то, о чем я прошу.

— Почему ты думаешь, что он поверит мне?

— Давай попытаемся развеять его сомнения.

Кэрли колебалась, как бы обдумывая, стоит ли продолжать.

— Предложи оплату за обучение Андреа в школе.

До того, как Дэвид успел ответить, Кэрли, подняв руку, остановила его.

— Я знаю, что ты собираешься сказать, но хочу пояснить. Если Итен согласится принять деньги, — что маловероятно, — то я сумею потом отправить их тебе обратно.

Дэвид никак не прокомментировал ее предложение. Его больше интересовало другое.

— Ты намерена оставаться с Итеном и после того, как вырастут дети?

— Я останусь с Итеном так долго, как он этого пожелает.

Дэвид встал, стряхнул листья с джинсов. Он должен уйти от нее сейчас, пока не совершил какую-нибудь глупость, например, не начал уговаривать ее покинуть семью и уехать с ним в Англию.

— После обеда я поеду на фабрику к Итену и поговорю с ним. Хочешь, я позвоню тебе, как только поговорю с ним?

Кэрли покачала головой.

— Он все расскажет мне сам, когда вернется домой.

— Придешь ли ты на поминки?

— Учитывая все случившееся, не думаю, что это было бы правильно.

— Все ясно.

Как теперь ему уйти? Кэрли подтянула колени к груди и обхватила их руками.

— Один человек, которого я любила, часто говорил мне, что от нас остаются только наши воспоминания. Я много об этом думаю…

Восемнадцатилетний юноша, первый раз испытавший любовь, поклялся любить ее вечно. Для него это были совершенно необычные слова.

— А ты помнишь, где ты была, когда я сказал тебе об этом?

— Боже сохрани, забыть такое.

— Я никогда не перестану любить тебя.

Кэрли отвернулась от Дэвида и посмотрела вдаль, не в силах больше сдерживать боль, глядя на него.

— Спасибо, — прошептала она и услышала, как Дэвид повернулся и пошел.

Было около двух часов дня. Дэвид сел в машину и выехал со стоянки у мебельной фабрики семьи Хэргроув. Небо, чистое и голубое, когда он приехал на встречу с Итеном, теперь стало серым и хмурым. Скоро пойдут дожди, возвещая о наступлении осени, потом снега накроют белым саваном оголившиеся леса. Вряд ли он приедет сюда еще раз. По дороге к фабрике Дэвиду казалось, что он допустил нечестность по отношению к Виктории, согласившись участвовать в этом деле. Это само по себе нехорошо, но еще хуже то, что он вообще мало советуется с ней, а она всегда предпочитает действовать по своему усмотрению.

Но теперь дело сделано, и он уедет отсюда с мыслью, что в какой-то мере отплатил Кэрли за все, что она сделала для него. Интересно, почему она считает, что его успех был бы пустым местом, если бы она не разделяла его вместе с ним, Дэвидом?

Слава Богу, Итен оказался в хорошем настроении. Он сожалел о том, что наговорил вчера, правда, не в его, Дэвида, адрес, а по отношению к Андреа. Было видно, что Итен любит дочь, но по-своему. Может быть, сознание того, что Дэвид больше не является угрозой, улучшит его отношения с Андреа, и он воспитает ее как своего собственного ребенка. Это радовало.