Даниэла Стил - Все могло быть иначе

Кэрли, свесив ноги с кровати, посмотрела на часы, стоящие на прикроватной тумбочке и невесело вздохнула. Было восемь тридцать утра. С вечера она решила, что встанет пораньше и позвонит Дэвиду до перемены телефонного тарифа на дневной. О телефонном разговоре она подумала еще перед тем, как легла спать. Теперь она вновь задумалась, стоит ли звонить Дэвиду. Он целый день занят хлопотами об Андреа, а ее звонок может вызвать дополнительные и ненужные тревоги.

Она достала из сумочки записную книжку и набрала телефон больницы. Прошло несколько секунд и в трубке раздался голос сестры, дежурившей около девочки.

— Как она чувствует себя сегодня? — спросила Кэрли, закрыв глаза.

Все тело ее напряглось в ожидании ответа.

— Почти так же, как вчера, госпожа Хэргроув. Мы немного изменили режим питания, и она восприняла это хорошо.

— Есть ли у нее сейчас кто-нибудь?

— У нее сейчас господин Армстронг. Он бывает здесь почти каждый день после обеда, а уходит только после прихода господина Монтгомери, который навещает больную по нескольку раз в день. Она рада, но иногда это ее утомляет.

— Похоже, мне не удастся вернуться в Лондон так скоро, как хотелось бы.

Слова были какие-то ватные и их словно вытягивали из нее силой.

— Конечно, это не очень обрадует Андреа, но она, думаю, не будет упрекать маму за лишние пару дней разлуки. Да и вам тоже требуется передышка.

— Пожалуйста, передайте ей, что я звонила. И господину Монтгомери тоже.

— Хорошо, я передам это и еще скажу нашей девочке, что вы ее целуете и крепко обнимаете.

— Большое спасибо, — сказала Кэрли.

Кэрли попрощалась и медленно положила трубку. Потом встала и одела халат. Она чувствовала себя такой уставшей, будто все четыре часа сна на ней висело не менее тридцати фунтов какого-то груза.

В то время, когда Кэрли разговаривала с Итеном, Барбара и Вэлли рассказывали Шону и Эрику, что произошло днем и осторожно пытались объяснить им, как это все связано с той ночью девятнадцать лет назад. Они готовили их к тому, что могло произойти в ближайшее время. В свои пятнадцать и шестнадцать лет мальчики были достаточно взрослыми, чтобы почувствовать неладное, узнав, что у их матери и сестры один и тот же отец, но еще не достаточно умными, чтобы понять какие последствия может иметь этот факт в их будущей жизни. В свое время они поймут, кто пострадал больше всего, но сейчас эта новость причинит им только боль и раздражение.

Послышался легкий стук в дверь, потом тихий голос.

— Кэрли? Ты проснулась?

— Входи, мам.

Вошла Барбара с чашкой кофе.

— Я услышала твои шаги…

Она подала чашку дочери.

— Как ты спала?

Кэрли поставила чашку на ночной столик и расправила халат.

— Мне кажется, я догадалась почему ты столько лет не хочешь заменить эту порядком износившуюся кровать. Спящие на ней гости долго не задерживаются.

— Я попрошу Вэлли зайти в обеденный перерыв к «Старсам» и купить другую, новую кровать.

— Мама, я шучу, кровать замечательная.

— С кем ты говорила сейчас по телефону?

— С няней Андреа. Хотела позвонить пораньше, да забыла завести будильник. Я верну тебе потом деньги…

— Поскольку ты поживешь у нас некоторое время, нам надо с тобой условиться кое о чем. Я больше не хочу слышать ни одного слова о том, что ты что-то должна мне или собираешься заплатить за что-то, понятно?

Кэрли знала, лучше не продолжать этот разговор. Барбара сейчас мало в чем отдавала себе отчет, но Кэрли знала, что она сделает все необходимое без единого слова. Как-нибудь Кэрли найдет способ отблагодарить ее. О деньгах больше не говорили. Кэрли сменила тему.

— Вэлли уже ушел на работу? — спросила она.

— Час назад. Лучше расскажи мне, как себя чувствует Андреа.

— Как и раньше.

— Скоро ли она пойдет на поправку?

— Прошло всего четыре недели.

— Помню, ты говорила, что доктор сказал, через шесть недель у Андреа должен начаться восстановительный период. Не думаешь ли ты…

Остальное Барбара сглотнула.

— Прости, я знаю, как тебе тяжело сейчас, и я не должна спрашивать тебя о таких вещах. Скажи мне, что тебе приготовить на завтрак?

Кэрли знала, что лучше не отказываться.

— Я бы съела овсяной каши.

— Забавно, но Вэлли утром тоже попросил овсяной каши. Странно, что никто еще не написал книгу о пище, которая улучшает плохое настроение.

Кэрли отпила кофе.

— Это, видимо, связано со счастливыми воспоминаниями о детских годах.