Пенни Джордан: Любовь — первая и единственная

Расположенный на небольшом холме, с которого открывается прекрасный вид на окружающие сады, этот дом сочетает в себе все достоинства неоклассической архитектуры, — размышляла Сильвия, медленно въезжая на покрытую гравием площадку у центрального крыльца. Остановив машину, она раскрыла дверь и вышла наружу.

Рэн глядел на нее из окна второго этажа. Она приехала ровно за пять минут до назначенного срока. Рэн поморщился, вспомнив маленькую Сильвию и ее вечную привычку все время опаздывать.

Они встретились на крыльце. Рэн распахнул тяжелую входную дверь в тот самый момент, когда Сильвия шагнула на верхнюю ступеньку. Она остановилась, заметив его, и замерла, словно газель, почуявшая запах леопарда.

Он совсем не изменился. Высокий, широкоплечий, с гладкой здоровой кожей сельского человека, с загорелыми руками, в узких джинсах, обтягивающих длинные, мускулистые ноги, и в слегка поношенной рубахе. Его волосы были такими же густыми, как прежде, подбородок остался таким же твердым — никаких следов распутства, вопреки сплетням, услышанным от ее матери или от Молли, о бесконечной веренице богатых, изысканных женщин в его жизни. Рэна всегда тянуло именно к таким женщинам — чуть старше него, элегантным, опытным, знающим о таких вещах, которые и не снились юной семнадцатилетней обожательнице.

Изменились только глаза. О, они сохранили свой потрясающий цвет — нечто среднее между ониксом и темным золотом, с сияющими умопомрачительными искорками, в обрамлении невероятно длинных, густых, черных ресниц.

Да, все это ей знакомо; но чувственность его взгляда, проблеск мужского интереса в глазах Рэна, когда он посмотрел на ее грудь, прикрытую футболкой, и стройные бедра, обтянутые простыми голубыми джинсами… такого она не ожидала, по крайней мере, от него.

Сильвия инстинктивно взглянула на него с холодным возмущением. И тогда кто-то из них сократил разделяющее их пространство с безопасных нескольких метров до одного шага.

Кто-то из них… К своей досаде, Сильвия заметила, что не только Рэн придвинулся к ней ближе, а и сама она шагнула прямиком к входной двери вместо того, чтобы обойти Рэна по краю крыльца. Когда она успела сделать шаг… и как, даже не заметив этого…? Рэну всегда удавалось сбивать ее с толку. Все это в прошлом, — со злостью напомнила себе Сильвия. И, чтобы дать понять это Рэну, она протянула ему руку и с улыбкой превосходства произнесла, слегка повысив голос:

— Рэн, замечательно, я рада, что ты здесь. Мы можем сразу перейти к делу. Я изучила план здания, но так как планы почти всегда отличаются от реальности, то…

Боже, как она хороша, — думал Рэн. Он чувствовал жар, растекающийся по жилам. Она всегда была красивой. Но раньше это была невинная, детская красота… Теперь же ее сексуальность поражала, как удар под дых.

Что касается ее покровительственного тона и протянутой для рукопожатия ладони… Позже Рэн упрекнет себя в безрассудстве, но сейчас…

Не замечая ее протянутой руки, он преодолел разделяющее их расстояние и, прежде чем Сильвия успела опомниться, обнял ее за талию и вдохнул ее опьяняющий аромат.

— Рэн!

Неужели это действительно ее голос с таким мягким, хрипловатым, и несомненно чувственным звучанием, в котором больше приглашения, чем протеста?

Было слишком поздно что-то менять; Рэн, побуждаемый ее «протестом», уже начал действовать. Его руки скользнули от ее талии к плечам, и он привлек ее ближе, его рот прижался к ее губам в далеко не братском поцелуе. У Сильвии закружилась голова, хотя именно об этом она мечтала долгие годы.

В отчаянии она попыталась сопротивляться, но бесполезно. Ее собственные чувства изменили ей, приняв сторону Рэна.

— Рэн…

Сильвия инстинктивно прильнула к нему, прижалась всем телом, ощутив восхитительную смесь страха и удовольствия.

— Ммм…

Под ее ладонями тело Рэна казалось таким большим, таким твердым, таким…

Она запустила руки ему под рубашку, наслаждаясь прикосновениями к его разгоряченной коже.

Она почувствовала его дрожь, и сама задрожала в ответ.

Единственный мужчина видел ее тело обнаженным, ему одному она показала себя всю, гордясь своей женственностью, своей сексуальностью, своим желанием, не опасаясь… даже не задумываясь о том, что он может ее отвергнуть.

Отвергнуть ее!

Внезапно Сильвия замерла, ее ногти впились в спину Рэна, как только она с ослепляющей ясностью поняла, чем занимается и, главное, с кем.

— Отойди от меня… — гневно потребовала она и столь же гневно его оттолкнула, залившись краской унижения и стыда. Рэн немедленно подчинился и, не сводя глаз с ее лица, расстегнул ремень и начал заправлять рубашку в джинсы.