Маргарита Южина: Зазноба подкаблучника

– Ваня! – на всякий случай позвонила Мария Адамовна еще и мужу. – Иван! Срочно бросай все и беги домой! У нас гостей встречать некому! Твоя матушка позорно сбежала с места дислокации… Короче, дома никого нет!

– Как это никого, Машенька? – робко возразил Иван Михайлович. – Ты ж с домашнего звонишь.

– А меня сейчас тоже не будет! Я ухожу!

– Нет-нет, Машенька! Получится очень некрасиво, гости приедут, а дома никого. Ты уж будь добра!

– Да не хочу я быть добра! Я…

– Ой, Маш! Прости, но мне в голову пришла изумительная рифма: будь добрей, встречай гостей… или… погоди-ка… мы стали добрей… на встрече друзей… Да! Очень хорошо получилось! Это к нашему стиху! Прости, Маш, мне надо записать свою маленькую искорку, а то… я могу ее потерять… на встрече…

И Мария Адамовна услышала, как в ухо ей полетели короткие гудки.

– Тоже мне, Маяковский! – фыркнула она и расстроенно плюхнулась на диван.

Эх… а так не хотелось взваливать на себя еще и гостей. Ну никак без нее! Совершенно!

Когда в половине первого раздался звонок в дверь, Мария Адамовна так и находилась дома в полном одиночестве.

– Здравствуйте! – широко распахнула она двери, улыбаясь во все зубы. – А я вас заждалась уже!

На пороге стояли два мужика довольно хмурого, сердитого вида. Оба были в черных ватниках, в черных валенках и шапках-ушанках. Норковых. Вероятно, именно норка должна была обеспечить парадный вид всей одежде.

– А чей-то заждались? – подозрительно уставился на нее один из мужчин. – Поезд пришел вовремя. Мы сразу сюда…

– Хм, такая интересная, главно! – выпучил глаза другой. – Мы чего? Должны были впереди паровоза бежать, что ль?

Мария Адамовна подавила вздох. Да… Сейчас деревенского жителя трудно отличить от городского… Но тут совсем другой вариант.

– Проходите, – немножко отошла она в сторону, пропуская гостей. – Давайте знакомиться. Меня зовут Мария Адамовна, а вы… Вас, простите, как звать?

– Меня Гордей Георгиевич, – ответил первый хмурый мужик и, уже не обращая внимания на хозяйку, стал стягивать валенки.

По прихожей поплыл аромат, далекий от приятного.

– А меня Авдеем все зовут, ага… – сообщил второй. – Я брат его. Родной, ага… Мы ваще-то близнецы… гы-ы… одна мама и разные отцы, гы-ы!

– Тока я на четыре года старше, – зыркнул на близнеца Гордей Георгиевич.

– Да вы проходите, проходите… – быстренько сбежала на кухню Мария Адамовна. И уже оттуда продолжала знакомство с новой родней. – А чего сестрица ваша не приехала?

– Как же не приехала… – обиженно фыркнул старший братец. – Приехали оне… Да тока сразу в гостиницу отправились.

– Обещалась быть позже, ага… – радостно заулыбался Авдей Георгиевич. – Тока, грит, чемоданы кину.

– А… тогда почему вы не поехали в гостиницу? – ничего не понимала Мария Адамовна.

– Ну ты молодец! – отчего-то слишком обиделся хмурый Гордей. – Поди-ка у Лидки денег-то немерено! Она ж у нас бизнесменша, етить ее!

– Ну да, – закивал Авдей Георгиевич. – Она деньгастая. А мы… мы… чё с нас взять-то? Скотники! Вот мы и к вам, ага!

– Ну да, ну да… – рассеянно лопотала Мария Адамовна. – Погодите, а еще ведь кто-то хотел… чего-то я все забываю… Да! Вы ж с телком хотели приехать! А теленок где?

После этого вопроса закручинился даже весьма жизнерадостный Авдей Георгиевич. А уж старший – Гордей – и вовсе стал чернее тучи. Сначала оба что-то мычали, сопели, пыхтели и только уже за столом, после пяти выпитых рюмок, поделились печалью. Дело в том, что теленка они тоже взяли с собой на поезд. И даже купили ему билет, как сосед Колька посоветовал. Но только… Теленка в поезд не пропустили, а потом, когда, на свою беду, сами же возмущенные братья вызвали полицию, и вовсе раскрылось, что животина ворованная, и вроде бы даже очень рекомендуется завести уголовное дело. На уголовное дело совершенно не хватало времени, буквально через месяц должна была состояться свадьба любимой племянницы, ну и… пришлось отдать не только телка, но и все накопленные за два месяца деньги, все семь тысяч. И теперь… братья оказались совершенно денежно опустошены, а посему им, видимо, придется в этом клятом городе доживать остаток своих дней. Потому как на обратную дорогу денег нет.

– Да ну что вы так расстраиваетесь? – попыталась успокоить их Мария Адамовна. – Неужели ваша Лидка… Лида… как ее по батюшке?

– Да кто ж знает? – рассеянно пожал плечами Авдей Георгиевич. – Тож Георгиевна пишется, а уж кто она, эта иуда, по крови…