Кэтрин Куксон: Мотылек

А он и в самом деле просто не знал, что ответить. Но все решилось очень просто, и не нужно было больше ломать голову, потому что дверь из кухни распахнулась и в гостиную просунулась голова миссис Хинтон. Эта достойная дама пропела:

— Бобби, дорогой, все вымыто, и все блестит. Полли побежала переодеться, она заскочит попозже сделать ужин и вообще… Я попрощаюсь с вами, миссис Брэдли. До свидания, мистер Брэдли.

Она кивнула одному, потом другому, затем с подчеркнутой вкрадчивостью, как и принято в подобных ситуациях, жалостливо кивнула Роберту.

Не успела за ней затвориться дверь, как у Роберта испарились все сомнения, он взглянул на своего дядю и сказал:

— С удовольствием. Почему бы и нет? Я согласен.

Как известно, из двух зол выбирают меньшее, а когда приходится выбирать между чертом и бездонной пропастью, то выбирают черта, потому что он, по крайней мере, стоит на земле.

— Скажи кому-нибудь, что из обыкновенного чердака с досками можно сделать настоящее жилище, ни за что не поверят. Ведь это настоящая комната, Роберт, правда? И очень даже уютненькая, с этого конца во всяком случае. Даже не видно, что тут сложены доски. — Алиса Брэдли показала рукой на дальний конец длинной, вытянувшейся над мастерской комнаты.

Роберт тоже так думал, он согласно кивнул:

— Правда, уютная. И в три раза больше сто двадцать второго дома по Аппер-Фоксглав-роуд. А доски… Не беспокойтесь, мне с ними даже приятнее, больше всего на свете люблю, как пахнет дерево… сохнущее дерево, как у вас.

— Не поверишь, но это придумала Кэрри. Знаешь, Роберт, она тоже разбирается в дереве. — Алиса повернулась к дочери и широко улыбнулась.

— По правде говоря, — чуть покачав белокурой головкой и взглянув на Роберта, сказала Кэрри, — вы не должны были продавать свои прекрасные вещи почти даром… Столько труда в них вложено! И как только у соседа хватило совести предложить пять шиллингов за этот столик? — Кэрри провела рукой по матовой поверхности маленького обеденного столика и добавила: — Папа получил бы фунтов десять за такой столик, как по-твоему, мама?

— Ну, конечно, никак не меньше, потому что в Ньюкасле вещица вроде этой продалась бы фунтов за двадцать. Понимаешь, такие вещи покупают в богатые дома. За большой обеденный стол такого качества можно просить фунтов тридцать. Это в том случае, если он складывается из двух половинок. А вообще, — Алиса с нескрываемым удовольствием обвела комнату глазами, — здесь прямо как у меня в гостиной, по крайней мере в этой части. И знаешь что, Роберт, если хочешь, можешь сделать тут перегородку, чтобы отгородить кровать.

— Ничего не нужно, тетушка, я здесь буду так мало времени, что засну и без этого… почти всегда.

— Ты ведь любишь читать. Так ведь, Роберт? — произнесла Алиса. Лицо ее стало строгим, глаза серьезными, она сделала шаг в его сторону и добавила: — Единственное, что беспокоит мистера Брэдли, — это лампа, — и она показала на лампу. — Он боится, что ты можешь уснуть и не потушить ее… а вокруг столько дерева…

— Об этом не беспокойтесь, тетушка. — Роберт успокаивающе махнул рукой. — Я всегда очень осторожен. И обещаю, что, ложась спать, обязательно буду об этом помнить. Возьму себе за привычку никогда не читать в постели, и тогда ничего из-за лампы не произойдет.

Алиса улыбнулась и повернулась к двери, чтобы выйти на лестницу, которая вела в дом, но Кэрри, подскочив к ней, что-то прошептала на ухо, и Алиса медленно проговорила:

— Да, вот еще. — И, опять повернувшись к Роберту, взглянула на него и нерешительно вздохнула: — Я… я поняла из нашего… нашего коротенького разговора, Роберт, что ты… ну, что ты не думаешь о Боге. Мистер Брэдли был бы очень признателен… и доволен, — она опустила глаза, — если бы ты сегодня утром пошел с нами в церковь.

Роберт взглянул ей в лицо. Приятная женщина эта его новая тетушка Алиса — мысленно он все еще продолжал называть этих родственников новыми, — за несколько дней, что он провел с ними, он не видел от нее ничего, кроме доброты. Были в ней и кое-какие странности вроде того, что она всегда обращается к мужу по фамилии и никогда не присядет, если он стоит и не сказал, что она может сесть. Это могло сойти за раболепство, и все же Роберт заметил, как один раз она возразила мужу и в ее голосе прозвучала такая твердость, что дядя не решился сказать еще что-нибудь.

Речь шла о том, что Кэрри собиралась идти одна в церковь на урок Библии. Получилось так, что Глэдис Паркин, дочка единственных близких соседей в маленькой деревушке, где стоял их дом, простудилась и лежала в постели, а сестры Глэдис, Мэри Эллен и Нэнси, уже переросли воскресную школу и некому было составить Кэри компанию.