Терри Макмиллан - Дела житейские

— Пустяки, если найдем сосну. Не беспокойтесь, что-нибудь придумаем. Так вы настаиваете на паркете? Дерево здорово собирает пыль.

— Ну и пусть собирает. Войдя сюда, я сразу представила себе полированные деревянные полы, а не унылый ковер. К тому же терпеть не могу бежевый цвет. Такая тоска!

— Фрэнки, — крикнул хозяин. — Подойди на минутку!

Тот вошел в спальню, наклонил голову в дверном проеме. Я изо всех сил старалась не смотреть на него: мне казалось, что я выдам свое волнение. Я изображала полное равнодушие.

— В чем дело, хозяин? — не без сарказма спросил он.

— Что это ты наврал молодой леди?

Фрэнки поднял руки и ухмыльнулся.

Да у него еще и ямочки на щеках!

— Я всего-навсего дурачился, хозяин.

— Когда-нибудь твои шутки мне дорого обойдутся, Фрэнки. Кстати, она хочет паркет вместо коврового покрытия. Ступай в контору Френдли Фредди, и сегодня же все подсчитайте. Ты справишься за четыре-пять дней?

— Возможно, — ответил Фрэнки, закуривая сигарету. Он пустил струю дыма к потолку, а я уставилась на его губы. Видит Бог, хотела бы я быть сигаретой.

— Он управится дней за пять, — сказал Винни. — Вы подождете?

— Конечно!

— Пойдемте ко мне в контору, это рядом. Там обо всем договоримся. Ах, черт. У меня нет формуляров для договора! Надо принести со склада. Выпейте пока чашечку кофе. Я только на минуту.

— Держите с ним ухо востро, — сказал мне Фрэнки. — Он итальянец.

Я пошла было за Винни и чуть не задела Фрэнки; он явно не собирался отойти и пропустить меня. Мои груди жаждали прикоснуться к его груди. Просто так, чтобы почувствовать его тепло. Но я ничего такого не сделала. Заметив, что я бочком иду мимо него, он поднял руки над головой и прижался к стене. Будто не замечая его, я снова взглянула на комнату. „Да, — подумала я, — жить здесь можно!"

— Винни хочет продать вам кота в мешке. Вы первая пришли поглядеть квартиру. Это не бизнес, а сущий рэкет. Ладно. Увидимся недели через три. — Фрэнки ушел в соседнюю комнату, и оттуда послышался стук молотка.

Когда фургон остановился у моего нового дома, я увидела, что на крыльце сидит Фрэнки в белой облегающей майке. В руке у него была банка „Хейнекена", во рту дымилась сигарета. Ни дать ни взять — черный ковбой с рекламы „Мальборо", только без шляпы и лошади. Из-под шапочки выбивались курчавые волосы, но я старалась не смотреть на него. А мускулы! Бог ты мой! Да он весь из мускулов. Интересно, от накачки или от тяжелой работы? По лицу его, будто слезы, струился пот. Не стану лукавить, я еле сдержалась: так меня и подмывало подойти и вытереть ему лицо.

— Пол в спальне еще не высох, так что вам придется сложить вещи в гостиной.

— Вот так-так! А Винни сказал, что все готово.

— Готово-то готово, но еще не высохло.

Черт побери! Я объяснила водителю, в чем дело. Он пошел открывать заднюю дверцу. Я стояла и смотрела на окна своей квартиры.

— Ну вот я и здесь! — сказала я.

Когда я нанимала машину, водитель обещал приехать с напарником, но явился один. Поэтому я подошла к первому подвернувшемуся парню и спросила, не хочет ли он заработать сорок долларов. Без лишних слов он погрузил вещи. Мне, конечно, не очень хотелось, чтоб он знал, куда я переезжаю, поэтому в Бруклин мы отправились без него. Меня, прямо скажем, не вдохновляла мысль о том, что придется самой таскать все это барахло наверх.

— Нет ничего хуже этих переездов, — вздохнула я.

— Это уж точно, — откликнулся Фрэнки и глотнул пива. Я втайне надеялась, что он предложит мне помощь, но он молчал.

— Вы не поможете мне?

— Я задарма не работаю.

„Этот сукин сын не только красавчик, но и изрядный наглец", — подумала я. Но деваться было некуда. Не на себе же все это перетаскивать.

— Сколько?

— Немного! — Он отшвырнул сигарету и вскочил с крыльца.

Целый час он носился вверх и вниз, таская вещи из фургона. Мускулы так и играли на его ручищах и здоровенных плечах, а пот лил ручьями. Каждый раз, когда он проходил мимо меня, я думала, как же, должно быть, приятно кричать по ночам в его объятиях.

Часа за два мы перетаскали все, кроме сундука с пластинками. Он был слишком тяжел для одного, и я предложила помочь ему, но Фрэнки отказался, взвалил его на плечо и понес наверх, словно в нем было не больше восьми килограммов.

Я расплатилась с водителем и поднялась наверх. Фрэнки расставлял коробки побольше вдоль стены в гостиной. Этими коробками было завалено все, даже диван. Я подошла к двери в спальню, свет заливал ее, и пол сиял, как полоски золота. Почувствовав, что за спиной стоит Фрэнки, я повернулась и уперлась носом в черную поросль на его груди. Губы мои увлажнились, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Отпрянув от него, я чуть было не ступила на сырой пол, но Фрэнки схватил меня за локоть и втащил в холл: