Шеррилин Кеньон: Любовник из фантазий

– Всего лишь маленькая черно-белая картинка.

– Дорогуша, маленького на этой картине ничего нет.

– Ах ты, шалунья.

– Что верно, то верно. Еще вина?

Услышав внезапный звонок в дверь, Грейс вздрогнула.

– Я открою. – Селена поставила бокал с вином на стол и отправилась в холл, а когда через несколько минут вернулась в комнату, аромат большой пиццы с пепперони отвлек Грейс от книги и от мужчины, который занял, казалось, все ее подсознание.

Да что с ней такое? Она же Снежная королева! Даже Брэд Питт не мог вызвать в ней похоть, а уж он-то точно был настоящим красавцем.

Грейс откусила от пиццы и пошла к креслу. Ладно, она еще покажет и книге, и Селене, что может держать себя в руках.

Осилив четыре куска пиццы, два кекса, четыре бокала вина и целый фильм, они с Селеной лежали на подушках с дивана и смеялись.

– Итак, сегодня у тебя день рождения, – Селена отстукивала ритм по полу, – но и у меня тоже день рождения.

Грейс оторвала голову от подушки и рассмеялась.

– Грейс? Э, да ты пьяна!

– Ну да, немного навеселе. А что, нельзя?

Селена тоже засмеялась и поправила волосы Грейс.

– Можно, но… Ты не против небольшого эксперимента?

– Конечно, против. Не желаю видеть никаких гадальных досок, карт таро и прочей ерунды. А если ты вытащишь рунный камень, то я запущу в тебя куском кекса.

Покусав губу, Селена взяла со стола книгу в кожаном переплете и открыла первую страницу.

Пять минут до полуночи.

Она подняла книгу, чтобы Грейс видела изображение на картинке, и указала на него пальцем:

– А как насчет его?

Грейс посмотрела и улыбнулась:

– Он просто прелесть.

Что ж, хоть какой-то прогресс. Селена, дразня, помахала книгой перед лицом подруги.

– Давай, Грейс, признавайся, ты ведь хочешь этого красавчика?

– А ты отстанешь от меня, если я скажу, что не выползу из его объятий ради крекеров?

– Может быть. Чем еще ты готова пожертвовать ради того, чтобы он оказался в твоей постели?

Грейс в изнеможении опустила голову на подушку.

– Положим, курочкой гриль.

– Не верю.

– Смотри лучше фильм.

– Хорошо, но сперва ты произнесешь заклинание.

Грейс с трудом подняла голову. На этот раз она решила не спорить с Селеной, уж слишком серьезно та на нее смотрела. Грейс знала, что ничто, кроме метеорита, прилетевшего из глубин космоса, не заставит Селену отступиться.

Кроме того, что она теряет? Грейс давным-давно поняла, что от заклинаний Селены все равно никакого толку не бывает.

– Ладно, если тебе станет от этого легче, то я согласна.

– Ура! – воскликнула Селена и схватила Грейс за запястье. – Только сперва ты должна подняться.

– Хорошо, но сразу предупреждаю: я не стану разрывать у себя над головой курицу, пить кровь и прочую дрянь.

Чувствуя себя ребенком, который проспорил желание, Грейс вышла вслед за Селеной за стеклянную дверь и нервно вздохнула, когда под ногами скрипнули половицы. Над головой у них горели мириады звезд, и Грейс решила, что это самая подходящая ночь для того, чтобы вызывать раба любви.

При мысли об этом она подавила смешок.

– Что мне надо делать? Загадать желание на падающую звезду?

Покачав головой, Селена подвела подругу к кругу лунного света и подала ей открытую книгу:

– Прижми это к груди.

– Ох, Боже мой! – Грейс в притворном волнении прижала книгу к себе. – Ты меня заводишь. Жду не дождусь, когда смогу так же прижать твое прекрасное тело.

Селена рассмеялась:

– Прекрати, это же серьезно.

– Серьезно? Да перестань. Я стою у себя во дворе в свое двадцатидевятилетие, босая, в одних джинсах, и прижимаю к груди книгу в попытке вызвать греческого раба любви из далекого прошлого. – Грейс прищурилась. – Есть лишь один способ превратить все в еще больший фарс… – Взяв книгу одной рукой, она распахнула объятия, откинула голову и обратилась к небесам: – О, возьми меня, прекрасный раб любви, и делай со мной все, что пожелаешь. Велю тебе восстать. – Она картинно нахмурила брови.

Селена фыркнула:

– Это делается не совсем так. Ты должна выкрикнуть его имя трижды.

Грейс выпрямилась.

– Раб любви, раб любви, раб любви, явись!

Внезапно Селена уперла руки в бока и неподвижным взглядом уставилась на Грейс.

– Юлиан Македонский.

– О, извини. – Грейс прижала книгу к груди и закрыла глаза. – Приди ко мне и утоли мой голод, о Юлиан Македонский, Юлиан Македонский, Юлиан Македонский! – Открыв глаза, она посмотрела на Селену. – Знаешь, непросто сказать это имя быстро три раза. Прямо скороговорка какая-то.