Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга первая

— Грушевый ликер.

Подняв бутылку, Виктор плеснул изрядную порцию в бокал, поставил его, а затем поднес бутылку поближе к глазам.

— Как, черт побери, могли затолкать сюда грушу?

— Отгадай с трех попыток.

— Попытаюсь. Стеклодув выдувал бутылку вокруг груши. Ага, по выражению твоего лица я вижу, что промазал. Мммм. Понял! Это надувная груша. Ее запрятали туда ненадутой, а потом каким-то хитрым образом надули, — продолжил он, явно поддразнивая Франческу.

— Осталась только одна попытка Вик. Потом тебе придется платить штраф.

— Очень интересно. Что ты подразумеваешь под штрафом?

На лице Виктора было такое жуликоватое выражение, что Франческа начала смеяться.

— Не то, что ты думаешь, бессовестный!

Он сел рядом с ней и протянул бокал.

— Очень плохо. В таком случае я считаю нужным высказать предположение, что груша эта выращена искусственно. Все начиналось с зерна. Его засунули в бутылку, и выросла груша. По принципу инкубатора! — Виктор сделал глоток бренди, взял свою сигару из пепельницы и несколько секунд ее раскуривал. Затем он протянул руку Франческе и прикоснулся одним пальцем к ее лицу. — Как здорово, что никого нет, Чес. У меня такое впечатление, что я целый вечер тебя не видел.

— У меня тоже. Но было хорошо, правда? Ты ведь не скучал?

— Нет, конечно. — Он устроился поудобнее, чувствуя себя легко и свободно рядом с нею. Кинув случайный взгляд назад, он снова увидел стоявшие на столике за диваном фотографии. — Мне не хотелось бы совать нос в чужие дела, но я должен признать, что переполнен любопытством. Буквально с первой минуты пребывания здесь я ощущаю какую-то… тайну… да, наверное, это именно то слово, относительно твоих тети и дяди. Где они?

Виктор почувствовал, как напряглась Франческа. На ее лице не осталось и следов веселья. Оно стало серьезным и даже немного печальным. Он ждал ее ответа, не будучи уверенным, стоит ли продолжать этот разговор.

Наконец Франческа произнесла:

— Моя тетя Арабелла живет в Западном Берлине.

— А дядя? Где он?

Она выдержала его вопросительный взгляд, закусила губу и опустила глаза на свои руки.

— Я бы предпочла… не говорить на эту тему, Вик. — Голос Франчески прозвучал мягко, но решительно.

— Мы не знаем, где мой отец — если он вообще жив, — ясно прозвучал голос Кристиана, направлявшего свое кресло к камину.

Виктор почувствовал, что его окатило холодной волной. Испытывая страшное замешательство, он выпрямился, медленно покачал головой и поднял руку, как бы желая показать Кристиану, что не следует продолжать. Ему действительно было очень неловко. Откашлявшись, Виктор извинился:

— Простите. Я совершил бестактность и влез не в свое дело. Пожалуйста, давайте забудем, что я вообще задавал этот вопрос.

— Нет-нет, Виктор, в этом нет ничего страшного. Не переживайте по этому поводу! Я услышал ваш разговор совершенно случайно. Как я уже сказал, местонахождение отца нам неизвестно. Мы стараемся не говорить о нем часто, особенно с друзьями, потому что, — он сделал паузу, пытаясь подобрать нужное слово, — потому что Диана и я пришли к выводу, что легче не вспоминать об этой ситуации, где это возможно. Конечно, мы никогда его не забываем, мысленно он всегда с нами, хотя ради сохранения душевного спокойствия мы не изводим друг друга бессмысленными воспоминаниями.

— Его нет в живых! — неожиданно прозвучавшие слова Дианы застали их всех врасплох, и три пары глаз повернулись в ее направлении. Она вошла в комнату решительной походкой, непривычно бледная. Подойдя к камину, Диана уселась на свое любимое место на скамье и продолжила непререкаемым тоном: — Во всяком случае, я считаю, что его нет в живых. Вначале, когда пару лет назад поползли слухи, я думала, что есть какой-то шанс… Но теперь я больше не верю в эти россказни… — Голос Дианы дрогнул, но она мгновенно справилась с собой и попросила: — Виктор, будьте так любезны, налейте мне еще выпить, пожалуйста. Мятный ликер со льдом.

— Конечно — Виктор вскочил с места. — А вам, Кристиан?

— Спасибо. Мне коньяка, старина.

Пока Виктор наливал напитки, в комнате стояла тишина. Франческа, положив сцепленные ладони на колени, переводила взгляд с Кристиана на Диану, всей душой сожалея, что Виктор случайно открыл этот ящик Пандоры. С другой стороны, справедливости ради, она должна была признать, что его любопытство было совершенно естественным. Наверное, было бы легче, если бы несколько мгновений назад она прибегла к необременительной и закрывающей тему лжи, ответив на вопрос Виктора, что ее дядя тоже живет в Западном Берлине. Но загадочная судьба Курта фон Виттингена никогда не оставляла никого из членов их семьи, дамокловым мечом повиснув над ними.