Виктория Чанселлор - Вечность и день

В то роковое лето во время одного из спиритических сеансов они «познакомились» с английским офицером, Уильямом Говардом, который умер в 1815 году. Он сразу покорил сердце Линды, ее пленили рассказы офицера, тронула его короткая трагическая жизнь. Простыми словами, которые складывались в краткие фразы, он описывал холодные мокрые поля под Ватерлоо, артиллерийский огонь и крики умиравших. Офицер говорил о мужестве, идеалах, жертвах и поверженном тиране. Для Линды Уильям был воплощением добра и героизма.

Внезапно их прервал кто-то — или что-то. Прозвучали эти ужасные слова: Я — Морд. Убил, убил, убил.

С того страшного вечера она постоянно чувствовала, что ее короткая «связь» с давно умершим офицером не оборвалась, ей представлялось, что он притягивал ее, хотя она и не видела его лица. А вот на Джерри ни Уильям, ни даже слова, отпугнувшие их от стола, казалось, не произвели никакого впечатления. Видимо, Джерри умела забывать прошлое и, сталкиваясь с чем-то труднообъяснимым, просто пожимала плечами. Линде это не удавалось. Иногда ей хотелось отказаться от своих романтических грез, умерить воображение и стать таким же прагматиком, как ее подруга.

Подростком Линда мысленно сочиняла подробные истории об Уильяме, а став старше, начала иначе относиться к случившемуся. Ей захотелось узнать, не был ли Уильям плодом их воображения. Во время работы в Англии над диссертацией Линда пыталась найти ответ на этот вопрос, она искала имя Уильяма в списках сражавшихся под Ватерлоо.

И обнаружила его. Он действительно существовал, был реальным, как всякий живший когда-либо человек. Но он давно мертв, и они никогда не встретятся. Однако в своих снах она чувствовала его рядом, а став старше, начала видеть эротические сны. И хотя, занимаясь любовью, они с Уильямом никогда не шли до конца, для нее и этого было достаточно. Она просыпалась, как от толчка, задыхаясь, вся в поту, испытывая тупую боль во всем теле. Если бы ей повезло, если бы она встретила реального современного мужчину, который возбуждал бы ее так же, как ее воображаемый любовник… Если бы они с Уильямом жили в одно время…

Но они жили в разных эпохах. Ей ничего не удастся решить, поэтому не стоило рисковать и заниматься спиритизмом. Злой дух, прервавший их с Джерри в тот страшный вечер, очень напугал ее — гораздо больше, чем найденные ею сведения об Уильяме.

Линда обхватила себя руками, пытаясь согреться: внезапно она почувствовала, как холод обволакивает комнату. Воспоминания о том спиритическом сеансе вызвали у нее дрожь, хотя в мансарде было тепло. Очень немногое в жизни могло так напугать ее — разве что змеи, неуравновешенные люди с оружием в руках и злые духи.

Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Бабушка не переносила автоответчики, и Линда должна была спешить, чтобы успеть взять трубку. Очень немногие знали, что летом она будет в Южной Каролине, — ее соседи в Эванстоне, которых она попросила смотреть за домом и поливать цветы, несколько близких друзей и коллега — декан факультета, на котором она работала. В телефонном справочнике номера бабушки не было. Линда поняла, что звонят по важному делу.

Она бегом пересекла комнату и вдруг на мгновение замерла. Мансарда выглядела тихой и мирной, ничто не намекало на странные события. Почему же комната показалась ей уже не местом веселых игр, а скорее прибежищем для кого-то, кого нужно держать взаперти? В мансарде таилась опасность, о которой Линда никогда не подозревала. Она могла бы сказать, что комната навеяла воспоминания, которые с годами стерлись из памяти. Неужели все было так, как она себе сейчас представила? Она не знала. Покачав головой, Линда бросила последний взгляд вокруг и закрыла дверь.

Она спешила вниз по узкой лестнице к свету с уверенностью ребенка, который идет знакомой дорогой. Телефон продолжал звонить, вероятно, это был четвертый или пятый звонок. Ударившись второпях о косяк двери, она завернула за угол и влетела в спальню бабушки. Телефон стоял на ночном столике.

— Алло? — Линда с трудом перевела дыхание. Она обрадовалась, что телефонный звонок помешал ей и дальше предаваться воспоминаниям, радовалась возможности услышать человеческий голос.

— Линда? У тебя такой голос, словно ты бежала из Чикаго.

— Джерри! Я только что думала о тебе!

— Да уж, я это почувствовала.

— Наверное, флюиды?

— Не говори так скептически. Ты ведь знаешь, что действительно излучаешь космическую энергию. Я приняла твой сигнал в Нью-Йорке!