Джилл Шелдон - Огненное лето

Энн застонала, пошевелила сначала рукой, затем ногой. Было темно. Но постепенно глаза привыкли, и она поняла, что лежит в саду за домом Лейверти. Как туда попала, Энн не могла вспомнить. Да и не хотела об этом думать. Некоторое время она продолжала лежать на мягкой мокрой траве, затем, с трудом превозмогая боль, повернулась на бок и заставила себя осторожно подняться на ноги.

Она посмотрела на дом, вернее, на то, что раньше им было. Ее глазам предстала сплошная стена пламени. И только тут Энн услышала треск горящего дерева, доносившиеся откуда-то громкие мужские голоса, звуки пожарных сирен. Как в тумане она вспомнила, что совсем недавно была там, в этом ужасном огне. Было так страшно, что Энн постаралась сразу же отбросить эти мысли. Она не хотела думать и о том, как сумела выбраться оттуда.

Ночное небо было совсем черным. Клубы дыма заслонили луну и звезды. Наверное, именно поэтому никто не заметил темную фигуру Энн, одиноко стоявшую у задней двери пылавшего дома. Она медленно обошла пожарище, держась на безопасном расстоянии. Ее мысли путались.

Остановившись возле дерева и прислонившись щекой к его теплому стволу, Энн еще раз осмотрелась. Кругом царил какой-то своеобразный организованный хаос. Вдоль тротуаров без всякой системы выстроились три полицейские и две пожарные машины. За ними виднелись две кареты «скорой помощи». Кругом текли потоки грязной воды. Через двор тянулись белые рукава пожарных шлангов. Поодаль кучками толпились соседи, наблюдавшие очередной пожар дома Лейверти, и просто уличные зеваки. Туда и сюда сновали полицейские, пожарные, санитары. До слуха Энн доносились гортанные, заполошные голоса переговаривавшихся между собой людей со шлангами, крюками и носилками.

Энн поняла, что ее ищут. Она вновь бросила взгляд на ревущее пламя. Почувствовав исходящий от него нестерпимый жар, чуть отступила в сторону и закрыла глаза. Мысли ее понемногу начали проясняться. Пошатываясь, Энн сделала неуверенный шаг вперед. И тут же застыла на месте.

Почти у самого объятого пламенем дома она увидела Ноя, стоявшего на коленях. Голова его бессильно склонилась на сотрясавшуюся от рыданий грудь. Энн почувствовала, как внутри нее что-то сломалось при виде этого человека, которого она, вопреки здравому смыслу, любила. Судя по страдальческой позе Ноя, он явно считал ее погибшей. И хотя глаза вновь начал застилать туман, а боль пронизывала все тело, Энн осторожно приблизилась к дому.

Упав на колени перед Ноем, Энн протянула руку и провела ладонью по его опаленным щекам, подняла его склоненную голову и посмотрела в полные горя глаза. «Ной», — хотела сказать она.

Но вместо слов из горла вырвался стон…

— Боже мой, Энн, — простонал Ной, прижимая ее к себе так крепко, будто решил никогда больше не отпускать. — Я думал, что потерял тебя!

Она молча прижималась к нему, не в силах вымолвить ни слова.

— Господи Иисусе, — шептал он, поднимаясь на ноги и беря за руку Энн. — Слава тебе!..

В машине «скорой помощи» Энн положили на железные носилки, надели кислородную маску и принялись быстро обрабатывать многочисленные ожоги и раны. Ной смотрел на все это затуманенным отрешенным взглядом. Бледность лица Энн и серьезные лица медиков внушали ему самые мрачные мысли.

Он настоял, чтобы Энн срочно перевезли в больницу. С ним не сразу, но все-таки согласились. На ее теле было несколько сильных ожогов, которые нельзя было хорошо обработать в машине.

Ной сел рядом с Энн в карету «скорой помощи» и, взяв ее руку, не отпускал, пока не доехали до ближайшей больницы…

Ной осторожно вошел в приемный покой и сел на стул, оставшись наедине со своими мыслями. Начальник противопожарной охраны округа только что уехал.

Оба пожарных, которые находились на крыше перед тем, как она рухнула, отделались незначительными порезами и легкими ожогами. Им сделали перевязки и тут же отпустили. Как говорится, повезло!

Россу удача на этот раз изменила. Спасти его не удалось. Он умер от смертельных ожогов. Но для всех оставалось загадкой, как сумела спастись Энн? Об этом можно было узнать только у нее самой. Однако она все еще находилась без сознания. Ноя больше всего в этой ситуации интересовало, что в последний момент произошло между ней и Россом.

Ему пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы заставить себя немного расслабиться, осторожно поверить в благополучный исход. Больше всего его мучили бесконечные «что, если бы…» Например, что было бы, если бы перед тем, как Энн убежала из его кабинета, он сказал бы ей о своей любви? Он этого не сделал. Значит, оказался трусом! Что, если бы он раньше открыл Энн свое сердце? Возможно, узнав обо всем, она не убежала бы. Что, если бы он приехал в дом Лейверти чуть раньше? Успел бы тогда вынести ее из огня целой и невредимой? И так далее…