Натали де Рамон - Аромат счастья

— Значит, я веду себя по-рабски, если приехала в здешний архив не по своей воле, а по распоряжению начальства?

— Мисс Люно, — он наклонил голову и доверительно заглянул мне в глаза, — вашим начальством руководило само Небо: во-первых, свалка мистера Сашеля давным-давно требует наведения порядка, а во-вторых, иначе я бы никогда не повстречал вас...

— Простите, Игнасио, вы не торопите события?

— Вы считаете, что я должен был сказать вам это еще вчера? Неужели вы не поняли сами?

— То есть вы бы не пришли мне на помощь, если бы я вам не понравилась?

— Конечно.

— И вы бы спокойно смотрели, как эти мерзавцы издевались бы над любой другой женщиной?

— Женщина их круга сочла бы такое поведение не издевательством, а, напротив, — талантным и остроумным ухаживанием. Вы другой масти, это видно сразу.

— А вы?

— Я? Может быть — джокер, а может быть — крупье... Еще кофе?

— Самоуверенности вам не занимать, мистер Крупье! — От кофе я отказалась.

— Спасибо за комплимент, мисс Люно, — неожиданно поблагодарил он. — Отныне я ваш должник. — И вдруг умело поцеловал мою руку.

Вот так-то гораздо лучше, подумала я, а то какие-то стаи, законы, психология...

— Хотите, я помогу вам разгребать пыль веков, мисс?

Мсье Сашель сначала настороженно, а потом уже и покровительственно отнесся к тому, что мы с «просто Игнасио» начали вместе хозяйничать в его владениях. Бутылочка дорогого виски, которую он как бы незаметно от меня вручил старику, сыграла тут не последнюю роль.

Конечно, работенка предстояла мне не из легких, но, когда Игнасио стал моим добровольным помощником, у меня вдруг действительно появилось ощущение, что я в отпуске, а разбираю архив лишь для собственного удовольствия. Впрочем, еще за утренним кофепитием я почувствовала нечто похожее на аромат приближающегося курортного романа.

Что ж, архивный роман тоже совсем неплохо, особенно с учетом того, что моего философствующего кавалера почему-то откровенно боятся местные удалые парни. К тому же Игнасио очень интересный мужчина — если привести в порядок его прическу и одеть без этой нарочитой интеллигентской небрежности. Впрочем, он и без того красивее всех ученых мужей, с какими мне по разным причинам приходилось сталкиваться.

Природа достаточно скупа, чтобы награждать человека умом и красотой одновременно. Эту истину я знала хорошо, но тем не менее никогда не могла пересилить себя: например, поцеловаться, я уж не говорю о большем, с умным, но некрасивым парнем. Потому-то мои любовные связи неизменно обрывались после двух-трех встреч: терпеть рядом с собой красивого дурака ради секса я тоже не могла, да и они, мои непродолжительные красавцы, какими бы ограниченными ни были, тоже искали себе подружку, которая бы восхищалась их интеллектом, а вовсе не такую требовательную, как я.

Так что Эньяроша я вполне могла считать подарком судьбы во всех отношениях: безопасность — раз, общие профессиональные интересы — два, наверняка симпатия ко мне, — а больше-то не к кому! — три, впрочем, как и у меня... И большой-пребольшой плюс ко всему вышеизложенному — очень привлекательная внешность!

И я чувствовала, что неумолимо влюбляюсь в Игнасио: в его горящие глаза и разумные суждения, в его радость, когда мы вдруг находили какой-нибудь совершенно невероятный документ или неизвестное письмо. Мы не только переставляли дела, но еще и сверяли их с описями, уточняя номера и содержание. И нам обоим было совсем не скучно рыться в архивной пыли: мир за стенами архива нам казался гораздо скучнее, потому что в каждом томе и в каждой папке нас могло ждать открытие.

К вечеру мы были уже на «ты». Иначе и не могло быть, потому что, когда уже в самом конце дня я ставила на верхний ярус обследованные подшивки документов, я опрокинулась на Игнасио вместе с ветхой стремянкой и грудой толстенных дел, за которые я судорожно цеплялась при падении, невольно вытягивая их с полок.

— Ты о'кей? — О чем еще мог спросить меня мужчина, избегающий говорить по-французски?

— А ты?

— О'кей! — Он потер правое предплечье и поморщился, глухо выдохнув: — Ух!

— Повредил руку? Больно? — Я попыталась притронуться к его предплечью, но он дернулся в сторону и снова поморщился.

— Ерунда.

— Что вы мне тут устроили?! Помощнички! — Явившийся на шум мсье Сашель гневно взирал красноватыми глазками на раскиданные тома и сломанную лестницу. — Это все из-за вас, мадемуазель! Говорил же я вам, что посторонним в хранилище не место! У меня тут был образцовый порядок! Чистота и симметрия! Где я теперь возьму новую стремянку?