Натали де Рамон - Червонный король

— Софи, у тебя есть белое платье? — Нету. Зачем тебе?

— Надо. А какое-нибудь просто светлое?

— Платья нет. Есть белая юбка и блузка цвета беж.

— Ладно. Пусть будет беж. Надевай!

— Виктор, зачем? Что у тебя вечно за фантазии с моим переодеванием? Что ты надумал?

Что ты хочешь делать?

Он несколько раз вздохнул и вытащил из пакета цветы. Это были разноцветные розы. Мне вдруг сделалось ужасно смешно. И от его сосредоточенного вида, и от этих разномастных роз, напиханных в пакет как попало.

— Виктор, а почему не букет? — спросила я, чтобы не рассмеяться.

— Букет не нужен. Я должен осыпать тебя лепестками и сделать предложение. Ой... — Он прижал руку ко рту и растерянно заморгал своими длиннющими ресницами.

— Что ты должен сделать?

Он прокашлялся.

— Предложение, Софи. Предложение руки и сердца.

— Ага, я поняла. Я должна сидеть в белом платье, изображая девственницу, на мраморной скамье, в роли которой будет диван, вся в лепестках, которые как будто осыпали на меня розы, увившие арку. Но, поскольку розовой арки под рукой нет, ты сам накидаешь лепестки на меня. — Мне нравилось его смятение. — Тебя Марта научила?

— Марта. Но дело не в этом, Софи...

— Виктор. — Я села на диван и потянулась к сигаретам. Нет, лучше я не буду курить при нем во избежание нравоучений. — Виктор, мы же взрослые люди.

— Конечно! Давай ты будешь моей женой, а я — твоим мужем!

— Виктор, это глупо. — Я старалась не смотреть ему в лицо, там были эти глаза и брови...

— Почему?

— Потому что я не люблю тебя.

— Совсем? Но ведь ночью...

— Виктор, это всего лишь маленькое романтическое приключение.

— Маленькое приключение?!

— Конечно. Такие маленькие приключения очень украшают жизнь. Как, к примеру, цветы.

Мы же не переживаем, когда они вянут, а просто выбрасываем и забываем.

— Ладно, Софи, ну его, это белое платье. Вопреки моим ожиданиям, Виктор никак не отреагировал на мою цветочную метафору, а деловито принялся вытаскивать из пакета какие-то предметы, завернутые в газетную бумагу. — У тебя все равно его нет. Сиди, я все скажу тебе так!

— Виктор! Между нами ничего нет! Считай, что и не было!

— Как это не было! И не говори, что не любишь меня!

— Виктор!

— Вот именно! Это наш единственный шанс!

Мы должны пожениться, иначе...

— Что иначе? — Я не дала ему договорить. И что это такое — «единственный шанс»?! Что я — старая, дряхлая, беззубая развалина? В конце концов, у меня был и есть Анри!

— Тебе не нужен Анри! Тебе нужен только я! — Виктор вдруг изменился в лице, тем не менее я опять открыла рот, чтобы возразить, но он властно сказал:

— Помолчи, я принес тебе сервиз! — Он поспешно освободил от мятых газет серебряные чашки, кофейник, сахарницу, блюдечки! — И булавку. — Он отстегнул ее с галстука, но я заметила, что при этом его пальцы чуть-чуть дрогнули. — Вот. Я возвращаю тебе все. Так будет справедливо. Не зачем, а потому что я все знаю.

— Что?

— Все. Считай, что я случайно купил его на блошином рынке, а потом судьба послала мне тебя, настоящую хозяйку сервиза. Это знак свыше! Мы должны быть вместе!

— Но ты же сказал, что купил его у замужней дамы, у которой брат там что-то...

— Я наврал. Я не знал, что сервиз твой, что его у тебя украли.

— Зачем же ты сейчас врешь про блошиный рынок? Кто эта дама?

— Жаннет. Жена Маршана.

— Твоя любовница?

— Нет! Она любовница твоего Анри! Это он украл сервиз!

— Да как ты смеешь?!

— Так. Извини, Софи. Это правда.

Я задохнулась от ярости, а Виктор повернулся и пошел прочь. Если бы он хлопнул дверью, я бы, конечно, бросилась за ним с кулаками, но он так тихо притворил ее, что я даже не сразу сообразила, что он ушел и оставил мне сервиз.

Я была совершенно растеряна и чувствовала себя очень виноватой по отношению к Виктору.

Он же не сделал мне ничего плохого! Напротив, совершенно бескорыстно вернул все вещи!

Все до единой. Я повертела булавку в руке. И то, что он рассказал про Анри, ведь совершенно очевидно чистая правда. Я ведь и сама почти додумалась до этого. Додуматься-то ты додумалась, Софи Норбер, я вздохнула, но вот как поверить в это? Как уместить в голове, что Анри, мой Анри, украл сервиз? Да еще был любовником этой особы? Как он мог? Мы столько времени вместе, а он, оказывается, с самого начала ограбил мою семью. И преспокойно жил со мной дальше, причем параллельно встречаясь с этой особой. Как же они, наверное, потешались надо мной...

А Виктор вернул сразу все, как только узнал.