Рэдклифф - Забытая мелодия любви

"Я уже говорила тебе это раньше, да?" смеясь, сказала Анна.

"Говорила. Если бы ты мне не сказала, я бы не вышла на балкон."

"Ага," – с сомнением ответила Анна. Она подвела Грэм к двери и открыла ее. – "Коридор примерно 3 метра в ширину и двери в каюты расположены через каждые 6 метров. Если пойтипрямо – подойдем к лифтам."

Анна ждала, когда Грэм закроет дверь и повернется к ней.

Несмотря на то, что Грэм была слепа, у нее были хорошо развиты чувства, которые заменяли ей зрение, и она очень быстро научилась адаптироваться в незнакомой среде. Но она все равно не могла видеть и это делало ее очень ранимой. Анна постоянно помнила об этом и старалась делать так, чтоб Грэм не чувствовала ее беспокойства по этому поводу.

"Готова?" – спросила Анна.

Грэм взяла Анну за руку. – "Да."

"Корабль больше 30 метров в высоту, это около…" – Анна замолчала, пытаясь сосчитать в уме, пока они шли.

"Около 100 футов." – Грэм положила руку Анны на изгиб своего локтя.

"Что-то вроде этого," – засмеялась Анна. – "С этой палубы открывается вид на один из главных ресторанов двумя палубами ниже."

Они дошли до конца переходного мостика и Анна остановилась. – "Ты считаешь?"

"Да. Справа лифты?"

"Да. А слева балкон, лестница с которого ведет прямо вниз к ресторану. За углом находятся двери, которые выходят к бассейну. Там есть еще и бар, но он уже закрыт."

Анна хотела попросить Грэм не выходить на эту территорию самой, но сдержалась. Скорее всего Грэм никуда не пойдет без нее. Хоть она и была гордой и независимой, но никогда не отличалась безрассудством.

"Мы можем спуститься вниз к шезлонгам, или пройтись по палубе, где расположены казино и оздоровительные центры, или же выйти на свежий воздух и полюбоваться звездами."

"Завтра у нас будет полно времени исследовать этот корабль," – сказала Грэм, обнимая Анну за плечи. – "Сегодня я выбираю звезды."

"Хорошо." – Анна обняла Грэм за талию и склонила голову на ее грудь.

"Давай тогда найдем шезлонг."

Анна выбрала шезлонг, и отнесла его на самый дальний конец палубы, подальше от ветра и бродящих пассажиров. Туда, где никто их не потревожит. Она разложила шезлонг и повернулась к Грэм.

"Ложись."

Грэм вытянулась на лежаке и Анна расположилась между ее ног, прижимаясь спиной к груди Грэм.

Когда руки Грэм обвили ее, она взяла их в свои и прижалась лицом к шее Грэм. – "Великолепно."

"Тебе не холодно?" – спросила Грэм, ее губы едва касались уха Анны.

"Нет, не тогда, когда ты держишь меня так."

"Ты можешь посчитать звезды?"

Анна засмеялась. – "Их здесь тысячи."

Грэм высвободила одну руку, и просунула ее под свитер Анны, поглаживая ее пальцами по животу. – "Как много их прямо над нами?"

"О," – Анна задумалась, понимая как много мелких звезд находится между яркими созвездиями. – "Сотни."

"Даже ветер здесь совершенно другой," – сказала Грэм, склоняя голову набок, прислушиваясь. – "Он то нарастает, то утихает, словно само небо дышит им. Или же играет для нас."

Анна прикрыла глаза, пытаясь уловить мелодию ночного неба, которую слышала Грэм. Звезды все еще мерцали в ее закрытых глазах, а ее тело дрожало от ласковых пальцев Грэм, играющих песню ветра на ее обнаженной коже.

Грэм делала это бессознательно, когда музыка захватывала ее, формировалась в ее голове, ее пальцы пианиста играли сами по себе. Анна влюбилась в нее именно тогда, когда увидела как она играет, и навсегда потеряла свое сердце, отдав его женщине, чья музыка была жизнью, а жизнь музыкой. И сейчас, годы спустя, она влюблялась в нее снова и снова, каждый раз, когда она играла. Сегодня, она чувствовала эту игру на себе.

"У тебя такие теплые руки." – Анна сдвинула бедра, устраиваясь поудобнее между ног Грэм и чувствуя как жар, исходящий от пальцев Грэм, разливается по всему ее телу.

"Твоя кожа такая гладкая." – Грэм просунула под свитер другую руку, которая оказалась прохладнее, чем предыдущая. Когда Анна напряглась, она спросила. – "Холодно?"

"Ммм, нет. Очень хорошо." – Анна поцеловала Грэм в пульсирующую точку у ее горла, и подняв руку, завела ее за шею любимой, притягивая Грэм ближе, и пытаясь отыскать ее рот. Она поцеловала ее, исследуя ее губы и рот языком. Когда Грэм начала легко посасывать кончик ее языка, Анна застонала. – "Наверное, нам лучше вернуться в каюту."

"Позволь нам – мне и ветру – сыграть для тебя." – Грэм взяла грудь Анны в свои ладони, и провела кончиками пальцев по соскам, словно подбирая мелодию, ноту за нотой. – "Слушай, Анна," – тихо шепнула Грэм. – "Слушай."