Рэдклифф - Забытая мелодия любви

Анне было физически больно представлять страдания Грэм или важность ее потери. Но также ей было трудно понять, как такая упрямая и независимая женщина могла так просто сдаться.

"Но Хэлен, она все еще такая сильная. Что с ней случилось?!"

"В первый год она вообще не подходила к фортепиано, и я очень волновалась за ее психическое здоровье. Я никогда не видела Грэм без музыки! Когда она наконец снова начала играть, я думала, все будет хорошо. Но музыка была такой грустной! Но мне все равно, я просто рада, что она вообще играет".

"Это бессмысленно! Она прекрасно справляется, и ей почти не нужна помощь!"

Хэлен выглядела встревоженной. – "О нет, дорогая, это не из-за травм. Если бы было так. В аварии Грэм потеряла нечто большее, чем зрение. Она ни такта не написала с тех пора, как вернулась из больницы. Будто бы той ночью музыка ее покинула, после того, как она и так столько потеряла!"

"Но что?" – растерянно просила Анна.

Хэлен внезапно замолчала, собирая вещи. – "Боюсь, я слишком далеко зашла. Наверное, кажусь тебе старой глупой женщиной".

"О, Хэлен, я понимаю. Тебе должно быть было так тяжело все эти годы!"

Хэлен улыбнулась. – "Все, чего я хотела, чтобы Грэм была дома жива. Если бы только я снова могла увидеть ее счастливой! Если бы ты только видела ее такой совершенной, полной жизни! Она очень любила музыку, а мир любил ее! На ее концертах всегда были аншлаги! Люди часами стояли, чтобы услышать, как она играет. Она была похожа на молодого льва – сильная и гордая!"

"Она все еще такая," – мягко сказала Анна. – "Я слышала, как она играет. И ее музыка – одна из самых сильных вещей, из всех, что мне приходилось чувствовать".

Хэлен странно посмотрела на Анну. – "Значит, ты это чувствуешь?"

"Да!" – воскликнула Анна. – "В ее руках столько страсти, в ее голосе, даже в ее прекрасных глазах!"

Хэлен нежно прикоснулась к лицу Анны, потом быстро отдернула руку: – "Думаю, твой приезд пойдет на пользу всем нам".

В полночь Анне не спалось, и она вернулась в библиотеку. Она погрузилась в большое кожаное кресло, открыла альбомы и стала снова изучать прошлое Грэм. Она разглядывала вырезки из газет и журналов о сильном музыканте, очарованная ее жаждой жизни и неуемной страстью. Фотографии Грэм на сцене, растворенной в своей музыке, были одними из наиболее завораживающих портретов, которые когда-либо видела Анна. У Анны было чувство, будто она вспомнила кого-то, кого когда-то знала, но потеряла. Чувство утраты для нее было очень личным. И позже, когда она лежала без сна в своей постели, звуки музыки Грэм проносились в ее голове.

Анна неохотно уступила желаниям Грэм. Спустя неделю после того, как Грэм дала такой категоричный ответ на все личные письма, Анна начала писать ответы. У нее не было специальных указаний, она просто отвечала, что мисс Ярдли благодарна им за внимание, но не может удовлетворить их просьбы. Она не могла ни оставить письма без ответа, ни закрыть дверь в прошлую жизнь Грэм. Это было слишком категорично, и было больше похоже на смерть. Смерть Грэм. Было больно думать, что Грэм Ярдли, о которой она читала в альбомах, исчезла навсегда. Анна не могла этого принять – не тогда, когда она слышала ее шаги в темноте или видела ее силуэт на краю утеса. В душе Анны упорно зарождалась надежда, что Грэм слишком непокорна судьбе, и музыка когда-нибудь вернется в Ярдли.

В отчаянии от того, что она не может помочь Грэм, она работала, вместо того, чтобы думать о себе. Приближалось лето, и Анна страстно принялась за свои обязанности. Она наняла плотников и маляров для работ внутри и снаружи дома, уделяя внимание множественным мелким деталям, которые игнорировались десять лет. Наконец она сдалась и наняла команду ландшафтного дизайна, объявление которой нашла в университетской газете. Они помогали ей расчистить широкий проход, который практически полностью зарос дикими растениями, к дальним склонам и обрыву над морем.

Когда однажды утром Анна шла к морским утесам, у которых почти каждое утро на рассвете стояла Грэм, она испугалась, увидев, что проход практически полностью зарос корнями и виноградом. Она не представляла, как Грэм удавалось все это время избегать травм. И что еще хуже, обрыв возвышался над морем метров на тридцать. Это было очень опасное место, особенно для женщины, которая не видит. Анна знала, что бесполезно просить Грэм не ходить туда. Анна могла представить себе реакцию на такую просьбу! И по правде говоря, Анна не хотела поднимать этот вопрос, что бы ни заставляло Грэм ходить в это отдаленное мест каждое утро. Анна не могла просить ее отказаться еще от чего-то в ее жизни. Она просто наняла подрядчика, чтобы отремонтировать береговой устой.