Рэдклифф - Забытая мелодия любви

"Да, спасибо", – рассеянно ответила Анна, все еще находясь под впечатлением от того, что только что наблюдала, сама не понимая, почему. Очень скоро она уже стучала в закрытую дверь комнаты Грэм.

"Мы должны разобраться с некоторой личной перепиской," – равнодушно сказала Грэм, когда Анна вошла. – "В последнее время я получаю слишком много звонков".

"Конечно", – ответила Анна, поняв по тону Грэм, что ее от чего-то отвлекли. Она хотела бы спросить, что ее беспокоило, но неприступность Грэм не позволяла задать даже такого простого вопроса. Не обращая внимания на волнение, она подошла к своему обычному месту за столом и начала читать письма, которые Грэм игнорировала несколько месяцев. Анна была удивлена количеством просьб. Она выборочно читала письма вслух, потому что они все были на одну тему.

"Эти две консерватории дважды писали за последние два года, прося провести мастер-класс", – сказала она Грэм, которая начала ходить по комнате вскоре после того, как Анна начала читать. Анна никогда раньше не видела ее такой взволнованной.

"Ответь им "нет", – сухо ответила Грэм, лицо ее омрачилось.

"Очень много писем с просьбами дать концерт", – тихо сказала Анна, удивленная тем, какие известные компании хотели пригласить Грэм выступить на их концертах.

"Выбрось их", – категорически ответила Грэм. Она стояла перед открытой дверью на террасу спиной к Анне, плотно сжимая рукой дверной косяк.

"Еще аспирантка из Джуллиарда… Звонила и писала несколько раз. Она пишет диссертацию по твоим ранним работам," – запнулась Анна, когда Грэм перевела дыхание. Она хотела бы договориться о встрече, и, возможно, обсудить нынешние…" – Анна замолчала в оглушительной тишине, когда Грэм обернулась к ней, ее лицо пылало.

"Я не выступаю, не пишу и не даю чертовых интервью. Разберись сама с этими письмами. Я больше не хочу слышать ничего подобного!"

Анна наблюдала, как Грэм дрожащими руками искала свою трость. Она никогда раньше не видела, чтобы Грэм что-то теряла. Было очень больно видеть, как она спотыкается, пытаясь сориентироваться.

"Она напротив стула", – тихо сказала Анна. Она отвернулась, давая Грэм возможность успокоиться. Она знала, что Грэм ее не видит, но ей показалось неправильным наблюдать за ее страданиями.

"Грэм…" – рискнула она, не желая еще больше расстраивать Грэм. – "Это кажется важным. Я не могу просто выбросить их. И не смогу ответить без твоей помощи".

Грэм остановилась у двери спиной к Анне, отчаянно пытаясь снова обрести контроль. – "Я дала ответ на все эти письма – нет. Напиши об этом, как хочешь, но впредь занимайся этим сама. За это я тебе плачу. Больше не приноси мне таких писем".

Анна рискнула предпринять последнюю попытку: – "Возможно, ты могла бы мне подсказать…"

"Хватит, Анна," – устало сказала Грэм, открывая тяжелую дверь в коридор. – "Мы закончили".

Анне было не просто интересно, она была шокирована и тем, что прочла, и реакцией Грэм. Она слушала немного классической музыки, но даже несмотря на это, она понимала, что Грэм – необычный музыкант. Реакция Грэм еще больше поставила ее в тупик. Анна очень хотела понять, что только что произошло, но она не могла спросить Грэм. Анна уже достаточно хорошо знала Грэм, чтобы понимать, что она никогда не станет обсуждать с ней что-то настолько личное, что причиняет ей такую боль. Ее страдания были очевидны, но Анна чувствовала, что Грэм никогда этого не признает. Эта практически осязаемая боль заставила ее выйти из комнаты в поисках Хэлен. Она нашла ее в библиотеке за шитьем.

"Нам нужно поговорить, Хэлен", – серьезно сказала Анна, садясь рядом с пожилой женщиной.

Хэлен сперва посмотрела на нее удивленно, но потом, заметив ее замешательство, с опаской. – "О чем?"

"О Грэм," – ответила Анна. – "Расскажи мне о ней".

"О боже," – воскликнула Хэлен. – "Это не простая задача! Я знаю Грэм с детства. Миссис Ярдли умерла, когда Грэм было всего три года, и мне кажется, я стала для нее самым близким человеком, способным заменить мать. Да простит меня бог, но мне кажется, я люблю ее больше, чем собственную плоть и кровь. Не знаю, с чего и начать!"

Анна опасалась, что когда речь зайдет о Грэм, Хэлен начнет увиливать о темы. Но она была слишком потрясена непонятной сценой с Грэм, что не приняла бы очередной отказ. Достаточно было того, что Грэм закрылась от нее своей подчеркнутой вежливостью и непреодолимыми эмоциональными барьерами.

"Начни с этого!" – потребовала Анна, держа стопку конвертов. – "Институт Карнеги, Парижская консерватория, Лондонская филармония и десятки других. Ты бы видела ее реакцию! Она страдает, и ты знаешь, что она в этом не признается. Я должна помогать ей. Но я не смогу этого сделать, если вы обе будете держать меня в неведении!"