Татьяна Корсакова - Ты, я и Париж

Оно ведь так и есть. Вот, к примеру, возьми он с собой в Париж Шурика, проблем бы было не избежать. Шурику пришлось бы объяснять, почему это вдруг трудоголик Ян Немиров бросил все и рванул во Францию. И про опухоль пришлось бы рассказывать, и про пакт о ненападении. Конечно, Шурик мировой мужик и верный товарищ, но как бы он себя повел, если бы узнал, что лучшему другу осталось жить всего ничего? Догадаться не трудно: уговоры, требование дообследоваться, не высказанное вслух, но очевидное сочувствие. Ян и сам поступил бы точно так же, не оставил бы товарища в беде, читай — не оставил бы в покое. И тогда все его планы на последние месяцы жизни накрылись бы медным тазом, и умирать пришлось бы не с чувством удовлетворения, а с сожалением о так и нереализованных мечтах.

Об Алине речь вообще не идет. Последнее время они отдалились, стали почти чужими друг другу. А зачем лететь в Париж с почти чужим человеком, если можно с совсем чужим, таким, который не станет изводить упреками и капризами, не будет задавать лишних вопросов?

По всему выходило, что лучше Клементины ему спутника и компаньона не найти. Конечно, не исключено, что девчонка тоже начнет качать права и прорываться в ближний круг, но в этом случае у него не будут связаны руки, можно просто выставить ее за дверь. Кстати, нужно как-нибудь с ней поговорить, рассказать о правилах их дальнейшего сосуществования, чтобы потом не возникало ненужных разговоров. Вот приземлятся они во французской стороне, и надо будет сразу же провести инструктаж, а пока можно и вздремнуть. Ян зевнул и закрыл глаза. Удивительно, но перелет его больше не страшил. То ли пакт о ненападении подействовал, то ли самовнушение.

Проснулся Ян уже на земле, оттого, что что-то острое больно толкало его под ребра. Он с неохотой разлепил глаза. «Что-то острое» оказалось Тининым локтем.

— Просыпайся, прилетели! — сообщила она, пристально изучая свою размалеванную мордашку в маленьком зеркальце.

Ян расстегнул ремни безопасности, с удовольствием, до хруста в суставах, потянулся.

— Куда дальше? — Тина захлопнула зеркальце.

— Не знаю.

— То есть как «не знаешь»?! — Похоже, она ему не поверила. — Ты же за чем-то летел в Париж!

— Летел, — Ян согласно кивнул.

— Ну?

— Что — ну?

— Ну вот — мы в Париже, а дальше что?

— Пройдем таможню.

— А после таможни? Какие у тебя планы, кроме того, чтобы просто увидеть Париж?

— Никаких.

— Просто так сюда прилетел?! Просто посмотреть?!

— Что-то вроде того.

Удивительно, но, кажется, его расплывчатый ответ Тину удовлетворил. Во всяком случае, больше никаких вопросов она задавать не стала, порылась в своей безразмерной торбе, достала какую-то яркую брошюру.

— Что это? — поинтересовался Ян.

— Путеводитель по Парижу.

— Откуда он у тебя?

— Купила в аэропорту. На последние деньги, между прочим.

— До того, как я согласился взять тебя с собой, или после?

— До.

— А если бы не взял?

Тина небрежно пожала плечами:

— Но ты же взял.

Она сказала это таким тоном, точно ее слова все объясняли. Непостижимая девица! Вот он бы ни за что не стал тратить последние деньги на путеводитель, который, вполне вероятно, никогда бы не пригодился.

— И что там? — Ян заглянул в брошюру.

— Я не слишком хорошо знаю Париж. — Тина водила покрытым черным лаком ногтем по плану города.

— То есть ты тут уже бывала? — удивился Ян.

— В прошлом году здесь проходил фестиваль готов, — сказала она, не отрываясь от своего занятия. — Мы тогда жили в одном маленьком частном отеле недалеко от Монмартра. Как называется отель, я помню, а вот название улицы забыла. Но, думаю, если увижу, то вспомню. Вот! — она радостно взвизгнула, чем вызвала неодобрительный взгляд стюардессы и раздраженный ропот соседей по салону. — Нашла! — Черный ноготь остановился на одной из многочисленных линий. — Вот эта улица!

— Вот эта улица, вот этот дом, вот эта девушка, что я влюблен, — пробормотал Ян и виновато улыбнулся соседке слева, поджарой, несмотря на почтенный возраст, даме в элегантном брючном костюме. Дама понимающе кивнула, на холеном лице, пережившем скорее всего не одну пластическую операцию, даже мелькнуло подобие ответной улыбки. В бок снова уткнулся локоть Тины:

— Ну, так ты согласен? Нам же надо будет где-то жить.

Вообще-то, Яна совсем не радовала перспектива остановиться в отеле, в котором обитала готическая братия. Воображение рисовало картинки, одна страшнее другой. Выкрашенные в черный цвет стены были еще не самым худшим вариантом. Почему-то именно в таких мрачных красках Яну представлялся интерьер отеля. Но, с другой стороны, Тина права — им надо где-то жить, и для начала, только на одну ночь, можно смириться с черными стенами. А потом он выберет отель попрезентабельнее.