Лэйси Дансер - Полет ласточки

Кристиана попыталась вопреки этой боли пошевелиться, чтобы выяснить, до какой степени бандиты ограничили ее в движениях. Оказывается, ее даже не связали. Судя по звукам, доносящимся откуда-то поблизости, кроме нее, в помещении находилось еще только одно живое существо. Но очень беспокойное.

Она рискнула приоткрыть глаза, обвела вокруг себя взглядом. В темных деревянных панелях стен и круглых окошках — слишком маленьких, чтобы сквозь них можно было протиснуться, — нетрудно было угадать место ее временной тюрьмы. Яхта. И не маленькая, учитывая практически полное отсутствие качки. Взгляд ее двинулся дальше вдоль стены, и Кристиана увидела напротив точно такую же узкую койку, как и та, на которой лежала она сама. С этой второй койки, связанный по рукам и ногам, с белым как мел лицом, но в остальном как будто бы невредимый, на нее смотрел Джош-младший. Смотрел так, словно в ней сосредоточился центр его мироздания. Ее глаза наконец распахнулись полностью.

— Сними это, — жалобно дернул он связанной ручкой. — Я буду слушаться.

Кристиана осторожно выпрямилась. От удара ее подташнивало, да и потом, когда она уже потеряла сознание, с ней, похоже, не особо церемонились.

— Подожди минутку, — шепнула она. Джош-младший смотрел на нее во все глаза.

— Это такая игра? — тоненьким голоском спросил он. Страх и смятение уступили место азарту.

Кристиана бесшумно пересекла каюту, всей душой надеясь, что ее маневр останется незамеченным.

— Да, — пробормотала она в ответ и присела рядом с ним на койку. — Но это очень опасная игра. Чтобы победить, ты должен вести себя абсолютно тихо и делать все, что я тебе скажу. Даже не знаю, может, ты еще слишком маленький для такой игры?

Как она и рассчитывала, ее вызов был принят с негодованием. Кристиана уже давно нашла самый верный способ добиться от этого ребенка послушания.

— Вот еще. Я уже большой, — яростным шепотом выпалил он и одарил ее свирепым взглядом.

— Сегодня ты вел себя как маленький, — строгим голосом напомнила она, развязывая веревки на его лодыжках и запястьях.

— Я ж не знал, что это такая игра, — тут же нашелся он, говоря по-прежнему шепотом.

Кристиана быстро оглянулась на дверь.

— Ладно. Поиграем еще, но тебе теперь придется точно выполнять все, что я скажу, — повторила она снова. — Обещаешь?

— А почему?

— Потому что мы не можем попасть в замок, если отсюда не сбежим. Я знаю, как это сделать, а ты — нет. Так ты обещаешь?

Уверенный взрослый взгляд встретился с подозрительным детским. Наконец Джош-младший согласно кивнул.

— Ладно. Но когда доберемся до замка, чур, я буду главным.

— Решено.

Кристиана протянула руку. Джош-младший просто обожал подкреплять свои слова рукопожатиями — в точности как папа.

Малыш расплылся в улыбке и в этот момент был до удивления похож на Пеплу в ее самом азартном настроении.

— Решено. — Он, копируя жест взрослых, крепко сжал маленькими пальчиками ее ладонь. — Что теперь?

— Мне необходимо получить информацию от моего разведчика. То есть — от тебя, — добавила она при виде его замешательства.

Восторженные огоньки так и заплясали в глазах мальчика.

— Ладно, и что ты хочещь знать? — серьезно спросил он.

— Сколько людей было вместе с нами в лодке? Можешь показать на пальчиках?

Он горделиво выпятил грудь и возмущенно фыркнул.

— Вот еще! Я помню!

Джош-младший с сосредоточенным видом поднял четыре пальца.

— Столько их было на маленькой лодке. — Потом мальчик растопырил три пальчика. — А столько на этой.

— Те четверо поднялись на борт с нами?

Он кивнул..

— И у них ружья. Большие. Как у капитана Джастиса!

Кристиана отлично помнила любимый мультик Джоша-младшего и автомат «узи», который главный герой применял, на ее взгляд, слишком часто. Вообще-то детям не разрешали смотреть мультфильмы со сценами насилия, но этот был одним из немногих исключений. Жестокость в нем все-таки уравновешивалась четким разделением добра и зла.

— Что еще ты видел?

— Женщину. Худую. Не такую красивую, как мамочка и ты. У нее желтые волосы и визгливый голос.

— А ты не запомнил какие-нибудь имена?

— Ник. Кей. Самый плохой из них Хаммер. Он меня связал. И сказал, что я отродье.

Малыш прислонился головкой к плечу Кристианы. Такие проявления нежности случались у него крайне редко.

— Правда, я не отродье? — встревоженно спросил он.

Кристиана, улыбаясь, пригладила светлые мягкие кудри.