Лэйси Дансер - Полет ласточки

Кристиана вспомнила, что рассказала ей Пеппа о Мартине Ричланде. Если бы она в свое время не приняла решение избегать риска где и когда только возможно, то запросто могла бы повторить историю жизни Ричланда. Кристиана передернула плечами. Она еще не познакомилась с этим человеком, а он уже вызывал в ней симпатию и сочувствие. Слава Богу, хоть на этот раз ей не придется спасаться бегством от назойливых приставаний. Наверняка он не больше ее самой горит желанием сунуть голову в безжалостную эмоциональную мясорубку. Кристиана спускалась по лестнице, почти забыв о переживаниях насчет своего наряда и далеко не экстравагантной внешности.

— Ты выглядишь, как всегда, потрясающе, Пеппа, — заметил Рич, с улыбкой заглядывая в глаза хозяйки дома и прикасаясь поцелуем к ее руке. Этот жест превратился между ними в своеобразный ритуал.

Пеппа, подхватывая игру, потрепала его по щеке.

— Ну тебя-то все равно ничем не прошибешь.

Она сверкнула в его сторону плутовским взглядом прищуренных глаз, самой природой предназначенных дразнить и кокетничать.

Опуская ее ладонь, он рассмеялся и покачал головой.

— Слава Богу, Джош знает, что я тебя до смерти боюсь, а то бы он мне голову оторвал.

Джош протянул ему бокал и обнял свою расшалившуюся жену.

— Хоть один разок, дорогая, ты можешь вести себя как леди?

Она расхохоталась и тесно прижалась к нему.

— Зачем это? Рич наверняка решит, что я прячу что-то опасное в рукаве.

— Да ты же их не признаешь, по крайней мере в вечерних нарядах! — Восхищенный взгляд Джоша скользнул по атласной матовой коже, манящей над низким вырезом ее блестящего платья.

Пеппа и глазом не моргнула.

— А ты вообще пошлешь за доктором, решив, что я смертельно больна.

Рич поднял свой бокал в молчаливом тосте. Пеппа — необыкновенная женщина, казалось, безостановочно сплетала вокруг себя паутину интриг, озорства и суматохи. И хотя Рич был рад за друга, которому не приходилось скучать в семейной жизни, себе бы он такую подругу не пожелал.

— Здорово она тебя поймала, дружище.

— Ох, и зачем только я поехал в тот круиз! — с деланным отчаянием воскликнул хозяин дома.

Рич, чуть склонив голову, рассмеялся.

— Как же я рад, что меня там не было. Когда вы с Джоем вернулись из этого круиза женатыми, все окрестные холостяки просто опешили. Никому и в голову не могло прийти, что вы решитесь на этот шаг.

Кристиана появилась на пороге комнаты именно на этих словах. Остановилась в дверях и, пока не замеченная собеседниками, обвела всех троих взглядом. Мартин Ричланд наклонил голову, свет упал на его лицо, и Кристиана, не отдавая себе отчета, напряглась всем телом.

Пеппа нисколько не преувеличивала. Он в самом деле красив, как Бог, а в его голосе сочетались густота выдержанного коньяка и раскаты приближающейся грозы. Смех его словно приглашал окружающих разделить его радость, а благодаря его росту она во второй раз за несколько последних часов почувствовала себя равной среди равных, а не Гулливером в стране лилипутов, как это случалось обычно.

— А, вот и вы, Кристиана!

Пеппа, выскользнув из объятий Джоша, направилась к ней.

— Проходите, познакомьтесь с Ричем, а Джош пока нальет вам выпить. Сама я предпочитаю белое вино. Терпеть не могу шерри.

Рич разглядывал девушку, заранее решив, что ему хватит беглого знакомства, чтобы удовлетворить любопытство и забыть о ней. На первый взгляд она вроде бы не поражала красотой. Лицо приятное — но и только. Но вот фигура — вернее то, что можно было разглядеть — восхищала пропорциональностью форм и плавностью линий. Юной он бы ее не назвал, но не смог бы определить и точного возраста. Было что-то такое в ее внешности, что не поддавалось определению.

Окинув взглядом фигуру Кристианы, он на мгновение вспомнил женщину, которую увидел утром на вышке школьного бассейна. В той незнакомке было то же достоинство, то же чувство собственного «я», что отличало и Кристиану. Пораженный, он присмотрелся внимательнее. Та женщина была так же высока. На этом сходство заканчивалось. Его прыгунья осознавала красоту своего тела и даже не думала стесняться его. Наоборот, каждое ее движение говорило о непринужденности и свободе. А в этой женщине место изящества и грации заняла неловкость.

Сам того не заметив, Рич вздохнул с облегчением. По крайней мере, судя по ее взгляду, в намерения этой няни не входит охота за мужем. «Что ж, — решил он, — вечер, кажется, пройдет спокойно».