Елена Ярилина: Колдовская любовь

Под теплым боком Тима я уснула очень быстро, но проспала недолго, меня вдруг пробрал озноб. Наверное, он все одеяло с меня стащил, медведь эдакий. Я пошарила рукой, не открывая глаз, но никакого одеяла не нащупала. Под руку попадалось что-то весьма странное, чего на моей постели быть уж никак не могло. Да еще этот знакомый размеренный звук. Открыла глаза в темноту и прислушалась. Капает что-то? Так, кажется, я знаю, что это за капли.

Я сползла с каменного ложа, вполне уверенно ориентируясь, и пошла к выходу из пещеры. На редкость не вовремя я на этот раз сюда угодила. И почему опять в пещеру? Неужто по второму кругу все пошло? Господи, пошли мне терпения!

Да, все так же: чернеющий зев пещеры, каменистая тропинка вниз, только колоколов что-то не слышно, да желтая трава растет густо, здесь явно разгар лета. Мне еще вон ту скалу надо обогнуть, чтобы увидеть крыши деревни. Чувствую, что-то я немного волнуюсь. Не успела еще обогнуть, как меня настигли звуки. Ого! Совсем это не маленькие колокольцы на шее у скотины, это звонко и радостно бьют в колокола на башнях. Только вот на каких? Никаких башен в селении нет и колоколен тоже, неужто уже успели построить?

Обогнула я наконец скалу и застыла, открыв рот. Какая там деревня. Нет и в помине. Передо мной расстилался город — небольшой, правда, но деревней его уж никак не назовешь. Город был совсем сказочным, очень красивым, с множеством двух- и трехэтажных домиков с остроконечными шпилями на крышах. Черепица сверкала на солнце, колокола все звонили, вызывая радостный отклик в душе, а в светлом, ласковом небе носились, трепеща крылышками, стаи вполне обыкновенных птиц.

Опомнившись, что так и стою с открытым ртом, я тихонько засмеялась и стала торопливо спускаться по тропинке. Не успела дойти нескольких метров до крайнего дома, как оттуда вышла маленькая полная женщина в пышной черной юбке, красном с вышивкой переднике и белом чепчике. Ее лицо мне было незнакомо, нет, я никогда его не видела и не знала, кто это. Тем не менее женщина махала мне рукой и улыбалась.

— Вот, наконец, и ты! Идем же скорее, все собрались, ждут только тебя.

— Меня?! Меня все ждут? А зачем? — пролепетала я.

Женщина покрутила головой и засмеялась так весело, будто услышала удачную шутку.

— Так без тебя же праздник не может начаться, раз он в честь тебя устроен!

Она повернулась и бросилась бежать, махнув, чтобы я поспешала за ней. Видимо, хотела предупредить, что я уже на подходе.

«Что же здесь такое происходит? — развеселилась и я, пускаясь за ней вприпрыжку. — Не иначе как чудеса какие-то, но чудеса веселые».

Пробежала две пустые улицы, никого не встретив, видно, и вправду весь город собрался в одно место. Мне уже не только звон колоколов, но и выкрики невидимого пока народа стали слышны, и даже детский смех. Должно быть, уже близко. Пожалуй, вон тот угол обогнуть, и все станет видно. Я заторопилась изо всех сил, уж очень мне любопытно было. Как это я не увидела вовремя низко висящую вывеску булочной, сделанную в виде огромного кренделя? На полном бегу, врезавшись в нее головой, я присоединила звон в голове к колокольному победному звону.

Голова болела уже не так сильно, но звон в ушах еще стоял. Кажется, это и не звон вовсе, а свист. Что-то знакомое до боли. Может, чайник на плите закипает? Немного похоже, но он не так пыхтит. Пыхтит?! Я мгновенно распахнула глаза. Рядом лежал Тим и тихонечко посвистывал носом во сне.

Жаль, конечно, что я так и не увидела городского праздника в мою честь и, скорее всего, такого шанса у меня в жизни больше не будет. Ладно, переживу, что ж теперь? Зато у меня свой, домашний праздник будет, и хотелось бы надеяться, что он у меня будет долгоиграющим, и уж совсем хорошо, если мне удастся растянуть этот праздник на всю жизнь. Я представила себе, насколько нелегко мне будет поддерживать его. Но ведь и маленькие жители не так просто пришли к своему празднику, я же помню их скудный быт, не слишком дружелюбные отношения. Почему-то мне казалось, что этот прекрасный сказочный городок я видела последний раз. С большим смыслом он мне привиделся — это намек, что мне предстоит большая работа по наведению реальной, отнюдь не сказочной красоты. А если учесть довольно тяжелый характер Тима, мое ослиное упрямство, а подчас и махровую глупость, то далеко не всегда на нашей улице будет праздник. Но ведь будет же? Будет! А там, глядишь, и Катюшка подрастет, поможет маме с папой понять друг друга. Дети чаще взрослых бывают правы, они мудрые.