Ирина Лобановская - Измайловский парк

— Вот и хорошо! — обрадовалась Серафима Гавриловна. — Садись к столу! Сейчас еще салат подам и хлеба нарежу. — И она вновь поспешила на кухню.

— Ты… вернулся? — спросила Женька.

Трудно было задать вопрос глупее.

— Как видишь! — хмыкнул Арам.

— Да… — прошептала Женька. — А меня тут в очередной раз обманули… Два раза подряд… Трудно без папы…

— Обманули? Как? — Арам сел рядом с ней.

— А я попробовала писать для телевидения… Там нужны были короткие сценарии, для одной передачи-шоу про судебные дела. Мне сокурсница посоветовала. И сначала так все хорошо шло… Редактор одобрил два моих сценария, хвалил, обещал заплатить за каждый по пятьсот баксов… А потом исчез. Звоню ему на мобилу, у меня нет другого его телефона, а он не отвечает. Я так названивала недели три подряд, а потом догадалась… Он ведь знает мой номер. И позвонила ему с сотового подруги. Он сразу ответил. Удивился, что это я… Стал что-то лепетать, обещать, оправдываться… В общем, мои сценарии он украл… А потом еще одно издательство немецкое… То есть хозяева там немцы. Я им книгу написала, тоже так нахваливали… Взяли и не заплатили… Договора-то нет. Они сказали: оформим договор, если одобрим рукопись… И ее забрали… Без договора…

— Кучеряво, — хмыкнул Арам. — И как раз очень подходит для шоу о судебных делишках и для зарубежных издателей. Ничего, мы натравим на этих редакторов-воришек Валерку Панина. Он разберется, что к чему. И твои деньги выколотит. — Арам прикусил язык. К чему здесь Валерка…

Женя опустила пыльно-серые глаза.

— А… зачем ты пришел?

— На тебя посмотреть! И себя показать! — начал закипать Арам. — А главное — побольше сожрать у вас вермишели! Это основная цель моего визита!

Женька ничего не ответила, пристально рассматривая тарелку перед собой.

За прошедшие месяцы Женька превратилась в настоящую красавицу. Она повзрослела, похудела, но взгляд стал строже и печальнее, между бровей наметилась пока еле заметная морщинка. Женя быстро-быстро расплела и снова заплела косы.

— Но в общем, твой вопрос вполне закономерный, — продолжал Арам, пытаясь подавить раздражение и видя, что от нее толку не добьешься. — Конечно, моя задачка, с которой я сюда топал, куда посложнее… Или попроще. Это смотря с какой стороны подходить. Я пришел тебя сватать, Евгения. Давай выходи за меня замуж! Только долго не раздумывай! Хотя такие вопросы с кондачка не решают, я думаю, здесь все ясно. И что говорить, когда нечего говорить…

Еще пять минут назад он даже представить себе не мог, что внезапно выпалит эти безумные слова. Они родились будто независимо от него, сами по себе, свободные и вдохновенные…

Женька сидела ошеломленная и притихшая.

— Ну, сколько тебе дней дать на раздумье? Двух, я считаю, хватит? — Арам вспомнил ту скамейку в парке, усмехнулся и пробормотал: — Никого… никогда… кроме тебя… не любил… и любить не буду…

И вспомнил: а Света?.. Сволочь он все-таки… Светлана…

Что-то больно царапнуло лицо…

— Не клянись… — прошелестела в ответ Женька. — Это опасно…

— Мне опасно быть без тебя, а с тобой мне — ничего не опасно…

Женька подняла на него свои необыкновенные запыленные глаза. И Арам чуть не подавился хлебом. И прочитал в них невысказанную муку, раскаяние, вину… И готовый ответ…

— Не надо мне никаких дней… — с трудом прошептала Женька. — Я согласна…

«А прошлое — на то оно и прошлое, чтобы развеяться пеплом над этой Землей… — подумал Арам, вспомнив Петра Александровича. — Разлететься под ветром и исчезнуть почти без следа… Хотя на Земле ничего не исчезает бесследно…»

Пепел над Землей, который ветра развеют и разнесут во все стороны… Но люди будут жить дальше. Помнить о прошлом и верить в будущее. Рожать детей и растить их. Преданно дружить и предавать друг друга. Любить и обманывать. Радоваться и страдать. И знать: их собственная жизнь тоже когда-нибудь развеется легким пеплом над безразличной Землей… Сколько ошибок им еще предстоит сделать перед этим?..