Изабелла Сова - Вкус свежей малины

— Ответ неверный, — прервала меня Эва. — Никогда не догадаешься, поэтому я скажу. Богуслав Губка. Врач-психиатр.

Губка? Господи, теперь мне все понятно. Бедный Губка!

23.10. Продолжаю свыкаться с переменами. Столько информации за один раз может вызвать потрясение. Иола выходит замуж, мама тоже (на Пасху), а я? Я делаю первые шаги как аспирантка. Веду занятия. Даю задания на дом (но никого не проверяю, потому что неловко как-то ставить пары). Пытаюсь проводить собеседования, но в результате получается, что говорю я одна. А студенты? Самое большее, пробуют сменить тему. Вчера, например, мы перешли к проблеме наркотиков.

— Пани магистр, как вы считаете…

— Я просила не обращаться ко мне «пани магистр», — не дала я досказать. — Это звучит чудовищно.

— Тогда, может быть, «маги»? — предложил какой-то смельчак, видимо любитель Млечко.

— Можете обращаться на «вы» или даже на «ты». Но вернемся к наркоманам… Наилучшее определение дал Курт Воннегут. Он сказал, что, когда люди не могут ничего изменить вокруг себя, они пытаются изменить что-то внутри. И начинают экспериментировать. Одни обращаются к лекарствам, другие — к мистическим религиям, а третьи — к наркотикам.

— Клевая теория, — оценил круглолицый блондинчик, сидящий за первым столом. — Так мы можем идти? Уже второй час.

И они унеслись, не ожидая разрешения.

Чихали они на старую занудную картонную дурилку.

25.10.Снова занятия по социологии. Я пришла чуть пораньше, чтобы подготовиться. За десять минут до начала ко мне подошла симпатичная шатенка в роговых очках. Гладко причесанные волосы, лицо, не оскверненное пудрой. Отличница.

— Простите, — чуть слышно обратилась она ко мне. — Я пришла раньше, потому что у меня просьба.

— Да?

— Понимаете, я интересуюсь проблемами наркоманов и… и хотела бы спросить, не могли бы вы назвать мне какие-нибудь фамилии.

— Но у меня нет знакомых наркоманов.

— Нет, вы не поняли меня. — Девочка поправила очки. — Я имею в виду фамилии авторов, занимающихся проблемами лечения наркомании.

— Авторов? Тоже не знаю.

— Позавчера вы упомянули психолога, который пишет на эту тему.

— Воннегута? — на всякий случай удостоверилась я.

— Да, — обрадовалась она.

— Но он вовсе не психолог.

— Нет? — удивилась шатенка.

— Действительно нет? — пошутила Иола.

— Знаете, что меня окончательно добило? Она ведь вправду отличница.

— Они, похоже, ничего не читают.

— Читают, — возразил Лешек. — Краткие пересказы книг, включенных в программу, мемуары Ди Каприо, а также десятки пособий о том, как заработать сто миллионов, использовать энергию космоса, а также очаровывать всех подряд мужчин или женщин.

— Ворчим, как старые тетки.

— Меня прошу вычеркнуть из числа старых теток. Мы вместе с Томеком как раз переживаем первый месяц учебы в институте.

— Он моложе Эвы на семь лет, — объяснил Иоле Лешек.

— Здорово! — воскликнула она. — Значит, ты дольше будешь ходить на всякие увеселения.

А еще два года назад Иола прочла мне такую вот проповедь.

— Малина, я хотела бы серьезно поговорить с тобой, — начала она, предварительно плотно закрыв дверь своей комнаты. — И знаешь на какую тему?

— Похоже, догадываюсь. — Неделю назад я призналась ей, что кручу с парнем, который на два года младше меня. — Речь пойдет об Игоре?

— Именно о нем. А точней, о разнице в возрасте, которая разделяет вас.

— Разделяет? Между нами всего два года.

— Целых два года! — загремела Иола. — Когда он будет двадцатисемилетним молодым человеком, ты будешь женщиной средних лет, склоняющейся к старости.

— Ты шутишь! Алли Макбил тридцать лет, а она вовсе не выглядит женщиной средних лет.

— Это освещение и калифорнийский воздух. В Кракове он у нас совсем другой.

— Так что мне делать? — поинтересовалась я в полном отчаянии.

— Я ничего не могу тебе диктовать.

— Я прошу всего-навсего совета.

— И советовать тоже. Решение ты должна принять сама. Скажу только одно. Виктор старше меня на год, а я все равно чувствую угрозу. Потому что через некоторое время он будет привлекательным сорокалетним адвокатом, а я…

— …тридцатидевятилетней старушкой, — закончила я за нее.

Потому-то мы редко признавались Иоле, когда крутили с парнями: моложе себя. Эва держала Томека в секрете вплоть до сегодняшнего дня. И вдруг пожалуйста. Единственная реакция — исполненное энтузиазма восклицание.