Изабелла Сова - Вкус свежей малины

— Ну что поделать, — обреченно говоришь ты, — отложите. А последняя?

— Эта? — Лицо труженика абонемента озаряется гордостью. — Эту мы можем вам выдать.

Последующие дни мы вместе осматривали город. Я даже не подозревала, что в Кракове столько памятников архитектуры. Но спасибо датским путеводителям.

— Знаешь, Малина, — заметил Яспер, — получается, не ты мне, а я тебе показываю город.

— Возвратить деньги?

— Да я же пошутил.

Мы сидим в китайском ресторане. Короткий перерыв на ланч.

— Что заказываем? — спросила я.

— Безразлично, — ответил Яспер, — потому что все будет иметь вкус курятины. С большим количеством глютамината натрия.

Мы сделали заказ. Девушка в платье с драконами принесла на подносе две тарелки. Мне — жареные овощи с макаронами, Ясперу — рис с овощами и рыбу.

— Вкусно? — поинтересовался он.

— Хочешь попробовать? — предложила я.

— Хорошо. А я тебя угощу своим. Ну как?

— Не вижу разницы. Курица, проростки сои, грибы мун, глютаминат натрия.

— Но у меня грибов чуть побольше. — Яспер внимательно разглядывал накрошенные овощи.

— Поэтому ты больше заплатил.

— На целых семь злотых. Не знаю, выгодная ли это сделка.

Мы продолжили есть. Вдруг Яспер оторвал взгляд от тарелки.

— Что ты делаешь завтра вечером? Когда стемнеет?

— Скажи мне это, — ответила я цитатой из фильма.

— Мы могли бы встретиться?

— Вполне. — Вот идеальная гидесса. К услугам двадцать четыре часа в сутки. И не задает никаких вопросов.

— Наверно, ты хочешь знать, почему когда стемнеет?

— Шеф платит, шеф имеет право.

— Понимаешь, Малина… Я бы хотел серьезно поговорить с тобой, и мне необходим соответствующий настрой. Иначе я просто не смогу сказать.

— Понятно.

Мы покончили с нашими порциями. Яспер заплатил, и мы вышли. Наполненные курятиной, жареными овощами, соевыми проростками, глютаминатом натрия. Яспер — грибами мун, а я — любопытством.

О чем он хочет поговорить? А вдруг он влюбился? Надеюсь, нет. Хоть Яспер и мужик что надо, во мне ничто не дрогнуло. А может, и негде дрогнуть?

И вот мы сидим, полька и датчанин, в итальянском ресторане. Пьем французское вино и дожидаемся спагетти с греческой фетой. Из репродукторов льется ирландская музыка. На мне испанская куртка, на Яспере шведская блуза. От нас пахнет немецкими дезодорантами. Разговариваем мы по-английски. Глобализация.

— Не знаю даже, с чего начать, — промолвил Яспер.

— Лучше всего с начала.

— Видишь ли, Малина, я влюбился…

Черт! Так я и знала!

— Может, тебе только кажется?

— Я еще никогда не был так уверен в своих чувствах. И поверь мне, разъезжая по свету, я встречал много девушек. Но в этот раз все совершенно иначе.

— Настоящая любовь?

— Проблема в том, что я не знаю, каковы мои шансы.

Ну что я ему могу сказать? Пачкать мозги туманными обещаниями или сразу предложить дружбу?

— Все зависит от тебя. — Он беспомощно смотрел на меня своими голубыми глазами.

— Яспер, я… я даже не знаю…

— Но без тебя я никак не смогу.

— Мне надо подумать.

— Я знал, что ты согласишься! Ты отличная девушка!

Я вздохнула. Может, любовь придет со временем, как говорят китайские мудрецы?

— Когда мы могли бы встретиться? — спросил он. — Разумеется, я плачу, тариф двойной.

Все это начинает идти куда-то не туда.

— Не знаю, хорошо ли мне брать деньги…

— Да ты что! Ты же не просто так их берешь. Тебя ждет тяжелая работа.

Вот она, скандинавская романтичность. Тяжелая работа за двойной тариф.

— Если ты ждешь, что…

— Не бойся, — прервал меня Яспер. — Я тоже буду делать все, что смогу. Но успех будет зависеть от тебя. Точней сказать, от гибкости твоего языка.

Ну, все ясно. Конкретные детали преподнесены на блюдечке.

— Как ты себе это представляешь? И где? — весьма резко начала я. Пусть не думает, что достаточно удвоить ставку, и у нас, блондинок, тут же сами сползают колготки.

— Я представлял себе какое-нибудь романтическое кафе, где не слишком много людей.

— По-моему, при этом вообще не должно быть людей.

— Собственно говоря, выбор зависит не от меня. Мы условились, что я пошлю ей мейл поближе к концу сентября, потому что она как раз тогда возвращается.

До меня что-то начало доходить.

— Кто возвращается? — спросила я.

— Она. Женщина моей жизни. Она должна мне написать, где и когда мы поговорим.

Я почувствовала огромное облегчение, словно кто-то снял с моей спины большущий рюкзак.