Ирина Лобановская - Цена ошибки

— На кого?! — вновь изумился доктор.

Бабенка сразу перестала выть и уставилась на него с недоумением, презрением и некоторой долей сомнения в его умственных способностях.

— Ты чего, ящик не смотришь? Сериал про клона не видал? Ну ты и мудилка! Так вот там актер с этим именем… В заглавной роли. Интересный сериал. А играют как! Я прямо вся исплакалась глядючи!

— О-ля-ля… Неужели столь трогательно? — недоверчиво спросил профессор.

Он скептически относился к любым сериалам, мелодрамам и телевидению вообще со всеми его скользкими манилками.

— Говорю тебе, что здорово! — обозлилась гостья и гневно притопнула ногой.

Колено абсолютно безупречной формы давно забытого цвета деревенских сливок из далекого летнего детства назойливо маячило перед взором потрясенного профессора. Боже, сжалься надо мной, в отчаянии взмолился он, помоги мне, Господи!

— Чего-то ты сбледнул с личика! — участливо заметила бабенка. — Может, выпить хочешь? У меня есть…

Доктор замахал руками:

— На работе не пью!

— И правильно! — горячо одобрила пришелица. — Так будешь мне Федьку оживлять? И сколько ты за это хочешь? Только учти, много денег у меня нет…

Профессор задумался.

Верочка… Она неслышно сгинула из его жизни. И больше так и не появилась… Где она сейчас с ее мягкими локтями и нежными, легкими прядями, плотно прижатыми к голове белой шапочкой? Хорошо было бы вызвать ее оттуда, куда она ушла… Но доктор не знал ее адреса и даже примерного направления поисков.

А тогда… Тогда он просто буркнул, оглядев операционную:

— Ухожу я от вас… В институт…

И увидел ее — робкую, перепуганную, застывшую под резким светом огромного окна…

Почему он не искал Веру? Почему потом, позже, не бросился за ней, наплевав на работу, карьеру и репутацию? Какие пустые слова — работа, карьера, репутация… И Верочка… Разве можно было даже сравнивать их и ее?! Но он сравнивал. И сделал свой выбор…

— Вернуть никого нельзя, миссис верность… — грустно пробормотал профессор. — И не будем думать за собаку!

Так Павлов всегда говорил своим подчиненным перед экспериментом на очередной собаке. В смысле не будем преждевременно сыпать догадками, а просто молча посмотрим результат.

— Да про тебя люди говорят, что ты каждый день больных с того света возворачиваешь! — воскликнула пылкая бабенка. — Я потому к тебе и пришла. Больше не к кому! Русским языком тебе это битый час долблю! Чего ж ты такой бестолковый?! Да и молодой больно для профессора, я смотрю…

Незнакомка подозрительно прищурилась. Он действительно чересчур рано защитил докторскую и получил звание.

— Я несчастный, — неожиданно признался доктор.

— Ну да?! — поразилась визитерша и очень растрогалась. — Что, тоже кого потерял? Свою бабу, поди? — В прозорливости ей отказать было нельзя. — Так давай вместе их и возвернем: твою кралю и мово Федюшку! Ох, как любила я его, как берегла, как по нему млела! И словами не передать! — опять истошно заголосила гостья. — А уж как он красив был, как работал…

— Слушай, хватит выть! — досадливо поморщился профессор. — Надоело! И про красоту его и работоспособность я уже слышал. Ты дурью не майся, а ступай себе домой. Умер человек, нет его! Что тут тебе не ясно?

— Да ничего не ясно! — снова заполошно заблажила бабенка. — А тебе разве тут все ясно?

Доктор в замешательстве потер лоб. Она была права — ясного тут оказалось маловато.

— Федьку назад хочу возвернуть! Федьку! — настойчиво орала молодуха.

— Да мало ли кто чего хочет! — не выдержал и взорвался в ответ профессор. — Я тоже много чего хочу! Свои требования надо сдерживать и вообще держать себя в руках, миссис настойчивость!

— А зачем? — спросила плакальщица.

Ее простой вопрос опять завел профессора в тупик. Действительно, зачем? Зачем всю жизнь держать себя в руках, а не просто жить, спокойно и радостно?

— Людей возворачивать надо! Возворачивать надо людей! — кричала бабенка и топала прекрасными ногами. — Если ты можешь, их надо возворачивать! Понимаешь, ученый?! Тупой ты! Порой ведь без одного человека — никак! Так вот и вер-тай их назад, если можешь!

«А что я могу? — печально подумал профессор. — Ни-че-го… Для чего я прожил эту жизнь? Ради этого короткого слова в три слога? Ве-роч-ка… Тоже три слога… Но сколько в них всего спрятано…»

За стеклопакетом неслышно буйствовал и шумел яркий мир. Солнце нехотя потянулось к закату…

Они были друзьями с первого курса — Игорь Лазарев и Гоша Сазонов. Какие планы тогда строились, какие мысли вынашивались! И все казалось легко и запросто осуществимым. А когда человеку так кажется, у него именно так и получается, все складывается в четкую и ясную картинку цветного фильма. В то светлое время приятели жили уверенно и безмятежно. И об их великом — путёвом! именно путёвом! — будущем часто твердил Гоша — товарищ незаурядного оптимизма и жизнестойкости. Его умению шагать вперед — и только вперед! — не останавливаясь, не оборачиваясь, не рефлексируя, не смущаясь ни поворотами, ни хитросплетениями жизненных закоулков, ни заборами на дороге — завидовали многие. Перемахнуть через ограды — и снова только вперед!