Екатерина Вильмонт - Перевозбуждение примитивной личности

Ах, как я не люблю вспоминать! А тут нахлынуло…

Короче говоря, когда позвонил Додик, я воскликнула:

— Ты хотел где-нибудь поужинать? Я с удовольствием! Не заезжай за мной, я сама приеду, где мы встретимся?

— Динка, что с тобой случилось?

— Расскажу при встрече!

— Ты меня пугаешь! В чем дело?

— Ни в чем, просто нервы…

— А, ну если нервы…

Мы договорились встретиться в маленьком деревенском ресторанчике на полпути из моего бельгийского Маасмехелена до его голландского Маастрихта.

— Ну и что стряслось? — спросил Додик при виде меня. — Какие-то неприятности от Тоси Бах?

Вот за что люблю Додика — он понимает меня почти без слов, как, впрочем, и я его.

— Это не неприятности, отнюдь..; — я все ему рассказала.

— Ну, судя по смятению в глазах, ты собираешься ехать, и мне придется стать смотрителем в зверинце? — обреченно произнес он.

— Додька, я тебя обожаю!

— Ты не одинока в своем обожании, — пожал плечами старый друг.

— Не ври, мне же от тебя при этом ничего не надо, кроме дружбы.

— Это-то как раз и прискорбно.

— Перетопчешься.

— Приходится. А зря. Я был бы прекрасным любовником.

— Успокойся, мне такой любовник совершенно не нужен.

Подобные разговоры возникали у нас довольно часто, но, собственно, ничего не значили — так, болтовня…

— Смотри-ка, как тебя разбередило, — заметил Додик к концу ужина. — У тебя там что, какие-то амуры были в классе?

— Господи, что ты все сводишь к амурам? В классе не было амуров, а вот в Москве…

— Ну это понятно. Надеешься догнать ушедший поезд?

— Ни на что я не надеюсь, это вообще какое-то иррациональное чувство… Вдруг через столько лет потянуло в Москву. Захотелось пройтись по улицам, поглядеть, как там все теперь…

— Стареешь, подруга!

— Может быть…

— Но раз потянуло, значит, надо ехать. Где думаешь остановиться?

— В «Национале».

. — Умом тронулась? Это же бешеные деньги!

— Как-нибудь осилю, это детская мечта.

— Не советую! Можно найти что-то и подешевле… Слушай, а хочешь, я позвоню одному приятелю, у него прекрасная квартира на Сретенке.

— Вот еще! Не желаю я никаких приятелей!

— Приятеля не будет, только его квартира! Он там практически не живет. Тебе это обойдется раз в пять дешевле!

— Я подумаю!

— Тут и думать нечего! С ума сошла — жить в «Национале»! Одна моя приятельница, богатая дама, остановилась в «Национале»! Завтрак в стоимость не входил, она позавтракала в гостинице и заплатила сорок долларов практически ни за что!

Тебе это надо?

— А мечта?

— Идиотская мечта!

— От «Националя» до всего близко…

— От Сретенки тоже! И потом, учти еще такую вещь… Если ты своим одноклассникам скажешь, что остановилась в «Национале», тебя могут не правильно понять. Кто-то позавидует, кто-то презрительно фыркнет…

— Глупости, Додик, если такие дураки найдутся, то и черт с ними, мне на них плевать!

— Ну что ж, если тебе уж совсем некуда девать деньги… — Он как будто даже обиделся. — Сколько лет живешь в Голландии, а экономить не научилась.

— Я уже пять лет живу в Бельгии!

— Один хрен!

— Слышали бы тебя и те и другие, — засмеялась я. — Ты мне лучше скажи — неужели двадцать с лишним лет катятся к чертовой бабушке от одного звонка школьной подружки, о которой и не вспоминала все эти годы?

— Ностальгия — штука непридуманная… Но, кроме того, видимо, зерно упало в подготовленную почву…

— Ничего подобного, я и не помышляла…

— Ты просто не отдавала себе в этом отчета. Видимо, твой эмиграционный ресурс исчерпался, и организму, именно организму, а не такой эфемерной субстанции, как душа, понадобилось свидание с родиной. Недаром же Антей припадал к земле…

Вот и тебе пришла пора припасть…

— Значит, когда ты в прошлом году мотался в Ленинград, ты тоже припадал?

— Да, я просто не считал нужным об этом говорить, но ощутил это именно так… Но там все немного сложнее… Я-то уехал мальчишкой из Ленинграда, а вернулся взрослым дядькой в Санкт-Петербург… К тому же город, по сравнению с Москвой, находится в довольно плачевном состоянии… Но все равно, я припал и теперь несколько лет могу жить спокойно. А умереть все же хотел бы там.

Просто мне еще рановато об этом думать.

— Как это у Бродского: «Ни страны, ни погоста не хочу выбирать, на Васильевский остров я приду умирать»?

— Вот именно. И если позволишь, дам тебе еще один совет.

— Валяй!

— Советую тебе приехать в Москву за несколько дней до вашей знаменательной встречи. И не объявляйся никому. Походи по Москве, освойся, соберись с мыслями и чувствами, реши что-то для себя, а потом уж кидайся в омут встреч и воспоминаний…