Барбара Фритти - Тайное желание

— Дэвид меня просто замучил, — доверительно зашептала Лиза. — Он хочет еще одного ребенка, будто мало нам хлопот с теми, что уже… — Она прикусила язык, сообразив, что сболтнула лишнее. — Прости, Энджи.

— Все хорошо, — поспешно сказала Анджела, не желая развивать эту тему.

— Ничего хорошего, а у меня язык без костей.

— Что происходит? — встряла в их разговор Джина, вручив Анджеле бокал вина. — Почему ты такая мрачная? Не может быть, что только из-за вечеринки.

Анджеле сегодня вовсе не хотелось болтать с Джиной. Если ее младшая сестра Лиза страдала от неуверенности в себе, то Джина, старшая, никогда не сомневалась в своей правоте. У Джины был сильный характер, и она не стеснялась безапелляционно выражать свое мнение, что делало ее прекрасным адвокатом, но не самым приятным собеседником.

— Будто кого-нибудь интересует мое настроение, — не без горечи заметила Анджела.

— Мамочка тебя родила, и если она хочет отпраздновать это событие, ты должна только порадоваться и поблагодарить ее. Она мучилась восемнадцать часов, чтобы привести тебя в этот мир. Уж тогда ей точно было не до веселья.

У Анджелы внутри все сжалось. О чем бы ни заходила речь, почему-то разговор всегда сводился к детям.

— Мне нужно помыть руки, — пробормотала она и, уже отходя, успела услышать, как Лиза выговаривает Джине за то, что та завела речь о родах, и даже ответ Джины: «Бога ради, будто Анджела когда-нибудь думает о ком-то, кроме себя».

Вот поэтому Анджела и не хотела праздновать день рождения. Она любит своих родных, но в последнее время с трудом их выносит. Все ее сестры и кузины повыскакивали замуж и нарожали детей, некоторые из которых уже превратились в подростков, а она так безнадежно отстала в этом плане, что чувствует себя посмешищем. И завидует. Да, завидует. Она это признает. И они это знают.

Анджела закрыла за собой дверь ванной комнаты и пристально всмотрелась в свое лицо. Разве могла она представить, что к тридцати пяти годам останется бездетной? Три попытки экстракорпорального оплодотворения, опустошив банковский счет, не наполнили ее чрево. Ее время истекало и, похоже, оставался всего один шанс. Колин недавно получил большие премиальные. Она точно знала, как хочет потратить эти деньги, и надеялась уговорить мужа сегодня вечером, только придется подождать, пока они останутся одни. Тут помощь матери и сестер ей совершенно не нужна.

Анджела вымыла руки, ополоснула лицо, подкрасила губы. Она слишком худая, слишком бледная. Все ее неприятности и недомогания вечно отражаются на лице, и сегодняшний день не стал исключением. Она заставила себя улыбнуться. Нужно продержаться пару часов. Родные так расстарались, чтобы устроить ей праздник. Если уж она не может быть счастливой, то должна хотя бы притвориться ради своих близких. Она умеет думать не только о себе, что бы ни говорила Джина.

Когда Анджела вернулась к гостям, Колин накладывал на тарелку закуски, и у нее, как обычно при взгляде на мужа, екнуло сердце. Высокий, подтянутый, со светло-каштановыми волосами и золотисто-карими глазами, в сорок лет ее муж был еще очень привлекателен. Придя с работы, он снял пиджак, распустил галстук и закатал до локтей рукава белой классической сорочки. У Колина была привычка ерошить волосы, когда он уставал или тревожился, и Анджела всегда знала, как прошел его рабочий день, однако сегодня муж, пожалуй, был взлохмачен из-за того, что ее мамочка заставила его устроить эту вечеринку-сюрприз.

Обернувшись, Колин заметил Анджелу и виновато улыбнулся:

— Энджи, я набрал это для тебя.

Она подошла, взяла из его рук тарелку:

— Спасибо.

Колин подал ей вилку.

— Нож не дам, и не проси. Боюсь, ты воткнешь его в меня.

— Какая предусмотрительность!

— Твои родные тебя обожают. Они хотели порадовать тебя и заразили меня своим энтузиазмом, — стал оправдываться Колин. — К концу разговора с твоей мамой я уже был убежден, что сюрприз-вечеринка — самая лучшая в мире затея, и считал так до тех пор, пока ты не появилась на пороге несколько минут назад.

— Не переживай. У тебя были благие намерения. — Анджела обвела взглядом заполненную гостями квартиру, признавая, что с родней ей все же повезло. — Я понимаю, что все, включая тебя, желали мне только самого лучшего, и даже знаю, чего именно.

— Я тоже. Идем со мной. — Колин увел ее на кухню, на удивление пустую, достал из ящика конверт и вручил ей: — Вот твой настоящий сюрприз.

Ее сердце забилось быстрее от радостного предвкушения: