Барбара Фритти: Любовь, в которую трудно поверить

Barbara Freethy

In Shelter Cove

Copyright © 2010 by Barbara Freethy. Originally published by Pocket Books, a Division of Simon & Schuster, Inc.

Перевод с английского А. Бушуева

Искренняя благодарность моему потрясающему редактору Микки Нудингу, который помог мне создать героев этой книги – жителей Бухты Ангелов. Огромное спасибо моим пишущим друзьям – вы всегда делились со мной идеями и шоколадом, когда мой сюжет и мои персонажи отказывались меня слушаться, – Джейми Олден, Белле Андре, Диане Демпси, Кэрол Грейс, Трейси Грант, Линн Ханна, Кэндис Херн, Энн Мэллори, Монике Маккарти, Барбаре Макамахон, Кейт Мур, Поппи Райффин, Кристи Риджуэй и Веронике Вулф.

Хочу также поблагодарить владельцев местной художественной галереи, которые щедро делились со мной своими познаниями в области искусства, помогая получить представление об их мире.

150 лет назад

По мере приближения полуночи душевная боль сделалась невыносимой. Днем он мог отвлечь себя от тягостных мыслей делами, однако ночь приносила с собой одни лишь мучения. Пальцы сильнее сжали кисть. Увы, рука дрожала от недостатка сна и избытка виски. Глаза застилали слезы – он едва мог различить стоявший перед ним холст.

Как же это несправедливо! Он остался жив, а его обожаемая Ева погибла. Он и сейчас словно наяву видел ужас в ее васильковых глазах, когда волны обрушились на нос корабля, который тут же начал разламываться на части. Она потянулась к нему, их пальцы сплелись. Она умоляла его остаться с ней. Сколь жестоко это ни было, но он был вынужден отпустить ее руку.

Не ради себя, но ради нее. Первыми в шлюпки должны сесть женщины и дети. Он заставил ее сесть вместе с ними. Он думал, что спасает ее жизнь. У вы, ее шлюпка так и не добралась до суши. Он целыми днями бродил по берегу, пытаясь найти ее, но она исчезла – навсегда. Прошло два года, но он все еще надеялся найти ее. Он окунул кисть в краску и наложил на холст мазок. Перед его мысленным взором возникло ее лицо: нежная и гладкая как фарфор кожа, локон темно-рыжих волос, упавший на лоб, изящные ушки, тонко очерченные губы, нежная линия подбородка, который в иные минуты бывал решительно вздернут, исполненный любви взгляд. Она отдала все, чтобы быть с ним, он же оказался не достоин ее жертвы.

Он смотрел на ее портрет, и по его щекам текли слезы. Она как будто пыталась что-то ему сказать.

– Это не я. Я не такая. – В ее голосе слышались печаль и легкое раздражение, как будто она была сердита на него за то, что ему не удается передать на холсте ее черты. – Попытайся еще раз. Увидь меня, Виктор. Увидь меня такой, какой я была на самом деле. Не уподобляйся другим, увидь во мне мою истинную суть. Как я хочу, чтобы ты запомнил меня.

– Не была! – крикнул он, и его голос эхом отлетел от стен небольшого домика. Он отложил кисть и взялся за другой холст. Он сделает все правильно, и тогда она вернется к нему.

Он творил всю ночь и весь день, а затем еще один день. Получилось три портрета. Он назвал их «Три лика Евы»: нежный ангел, обольстительная сирена и отчаявшаяся женщина.

Изнуренный этими усилиями, он отложил кисть, шатаясь, отошел к кушетке, осушил последний глоток виски и стал ждать ее возвращения.

И в очередном тягостном сне снова увидел ее: она поднималась из моря, и в глазах ее светилось торжество. В нем тотчас вспыхнула надежда, уверенность в том, что она каким-то чудом добралась до берега, до некой тихой, спасительной бухты, и нашла путь к тому месту, где он уже давно ждет ее. Увы, всякий раз, стоило ей приблизиться к нему, как ее образ начинал блекнуть, терять очертания. Он из последних сил боролся, стараясь удержать исчезающий образ. Он не хотел, чтобы она оставалась с ангелами, потерянными душами «Габриэллы». Она должна быть с ним. Ведь они – единое целое.

Когда он наконец проснулся, солнце было уже высоко. Он был один, а картины… картины исчезли. Ее снова отняли у него.

Вскинув над головой кулаки, он взвыл от ярости и боли. Он сделает все, что только в его силах, чтобы ее вернуть.

Наши дни, конец октября

Брианна Кейн зябко поежилась. Морской бриз проникал даже под черное платье. С кладбища Бухты Ангелов, расположенного на склоне горы, открывался вид на беспокойную поверхность океана, на белые барашки волн, разбивавшиеся внизу о камни. Солнце закрывали темные облака. Океан был сердит, сердита была и сама Брианна. По идее это должно было быть очередное утро понедельника. Лукас должен был находиться в детском саду. Сама она – проводить урок французского языка в школе. А Дереку… Дереку полагалось быть живым. В эти же мгновения все было не так, как следовало.