Кэтрин Куксон: Друг по четвергам

– Где?

– Ну, пока я не могу тебе ответить, потому что сама не знаю. Мне известно только, что наши с тобой друзья сообща этим занимаются: Джилли и Наташа, миссис Дрейтон и Эдди с Микки. О, да, Эдди и Микки – кажется, они самые занятые. Где-то на заднем плане мелькает и Джейни – ума не приложу, какова её роль, а когда бы я ни спросила, она велит мне заниматься своими и твоими делами и не любопытствовать попусту.

– А они понимают, что мне ещё долгое время придется регулярно ездить в больницу на лечение?

– Полагаю, да.

Они помолчали, глядя друг на друга. Затем, словно забыв обо всех затронутых темах, Дэвид тихо спросил:

– Ты навещала Питера?

– Да, – кивнула Ханна.

– И как он? – быстро ввернул Дэвид.

– О, после второй операции, кажется, идет на поправку. – Ханна не стала откровенничать касательно своих впечатлений: Питер выглядел странно, словно с чем-то смирился, и беспрерывно расхваливал Пита. – В разговоре он постоянно твердит о тебе и о том, что Пит присмотрит за нами обоими до его выздоровления.

Ханна снова поднесла руки Дэвида к своей груди и улыбнулась:

– У нас так много добрых друзей, милый. Мы с тобой настоящие счастливчики.

Дэвид усмехнулся:

– Говоришь совсем как медсестра Уэлши. Кстати, а как там Мэгги?

– Более-менее пришла в себя. Пока не до конца, но, кажется, ей начинается даже нравиться роль спасительницы со скалкой. И почти не отходит от Питера. Без сомнения, она спасла ему жизнь.

Но едва эти слова сорвались с губ, Ханну осенила пугающая мысль: «По крайней мере на какое-то время».

Она оставалась с Дэвидом еще минут пятнадцать, и все это время он прижимал её к себе и то и дело целовал, но очень мало говорил.

На выходе Ханну посетила еще одна странная мысль: почему-то Дэвид ни слова не сказал о её забинтованной шее, хотя и провел по ней пальцами, равно как и не затронул тему её волос, уложенных в мальчишеский боб. Но самое важное – он ни разу не упомянул об их ребенке, хотя она и пыталась завести разговор на эту тему. И Ханна пришла к выводу, что Дэвид до сих пор переживает потрясение или же его мучит совесть, что это он во всем виноват.

Девять недель спустя Ханна и Дэвид впервые увидели свой новый дом.

В квартире Дэвида теперь хозяйничал Пит, который готовил, убирал и приглядывал за вернувшимся домой из больницы дядей. Ханна тоже проводила с Питером львиную долю свободного времени, поскольку волновалась за него. Хотя сейчас он редко терял сознание, все же выздоравливающий сильно отличался от того Питера, каким она его помнила. Но он по-прежнему настаивал на том, чтобы каждый день одеваться и самому готовить для Ханны чай, когда она была дома. Очевидно, подобные знаки внимания стоили Питеру немало усилий, зато давали ему возможность какое-то время посидеть и поговорить с Ханной.

Обычно их беседы начинались с обсуждения состоянии Дэвида – спина идет на поправку, а вот раздробленное бедро по-прежнему беспокоит врачей, – затем переходили к Мэгги и её настойчивому желанию проводить выходные с тетушкой и неизбежно заканчивались новым домом и попытками угадать, где он и на что похож.

Ханна чувствовала, что Питер знал больше, чем рассказывал, хотя, конечно же, посмотреть на будущее пристанище он никак не мог.

За последние несколько дней многое изменилось, и возбуждение всех заинтересованных лиц достигло предела. Особенно волновались Дэвид и Ханна, поскольку именно этим субботним утром им предстояло наконец увидеть свое новое жилище.

Ханна сидела рядом с инвалидной коляской Дэвида в больничном зале и слушала, как он расточает похвалы Уэлши.

– В ней что-то есть, в этой медсестре, что-то сверхъестественное. Именно она избавила меня от кошмаров. Знаешь, она просто позволила мне выговориться. Я рассказал ей даже о тебе: о том, как мы познакомились в тот самый четверг, и что вечер четверга был единственным на неделе, когда ты могла выбраться на встречу со мной, и что родилась ты тоже в четверг. Она еще пробормотала: «Кто в четверг – бродягой вечным» [7] « Monday’s Child » — популярная английская народная песенка-потешка, помогающая маленьким детям запомнить названия дней недели. Имеется множество версий. Кто родился в понедельник, Будет беленьким, как мельник. Кто во вторник — справедливым. А кто в среду — несчастливым. Кто в четверг — бродягой вечным. В пятницу — добросердечным. Кто в субботу — к делу гож, В воскресенье — всем хорош! .

Помолчав, Дэвид наклонился вперед и, взяв лицо Ханны в ладони, прошептал: