Барбара Фритти - Монетка на удачу

Уайт не хотел сдаваться, но время неумолимо бежало вперед. Он взял в руки рамку, стоявшую на его столе. Ясные голубые глаза Стефани нежно глядели на него с фотографии. Это был ее шестой день рождения. Они ездили на пляж, жарили на костре хот-доги и маршмеллоу [1] Аналог пастилы. — Здесь и далее примечания переводчика . . В тот день они дурачились, пели песни у костра и были по-настоящему счастливы. От ее улыбки ему стало чуть легче, он вспомнил, как Стефани озорно махала кусочками маршмеллоу перед камерой, как запеченными яблоками пахли ее загорелые щечки, песчинки в волосах — они тогда валялись на мокром песке и махали руками и ногами, так что на земле остались отпечатки, по форме напоминавшие крылья и мантии ангелов. Какой чудесный был день! Кто мог подумать, что это последний день, который они проведут вместе? Где ты теперь, мой ангел?

Но снимок в рамке не давал никаких ответов. У Стефани были его глаза и такой же взгляд, прямой и испытующий. Глядя на нее, Уайт будто смотрелся в зеркало, только дочь не унаследовала его темные волосы, а была блондинкой — в мать.

Ее мать…

При мысли о бывшей жене в Уайте закипала ярость. Дженнифер украла у него Стефани, нарушив соглашение об опеке, и превратила его жизнь в сущий ад. Чокнутая Дженнифер почему-то вдруг решила, что их дочери с ней будет лучше, чем с отцом. Он окончательно не сошел с ума только потому, что знал: Дженнифер любит Стефани и сознательно не причинит ей вреда. Оставалось надеяться, что она хорошая мать, что как-нибудь избавится от наркотической зависимости и дурных приятелей… Но он видел в своей жизни столько зла и насилия, что давно перестал верить в чудесные исцеления. Он не успокоится, пока снова не обнимет свою девочку.

Большинство его друзей и родственников поначалу, когда Дженнифер исчезла с ребенком, жарко его поддерживали, но постепенно их пыл поумерился, и они сдались. Все еще притворяются, будто верят в возвращение Стефани, но он-то знает правду: их веру подорвали два очень длинных года фальшивых зацепок, ведущих в тупик следов и сокрушительных разочарований. В день, когда мать и дочь сбежали, к поискам были подключены все известные ему силы: «Эмбер алерт» [2] Экстренная система поиска похищенных или пропавших детей. , поисковые волонтерские отряды и всевозможные средства массовой информации. Через неделю стало понятно, что поиски затягиваются. Через несколько месяцев они продолжали жить так, будто маленькие ножки вот-вот застучат по ступенькам, дверь откроется — и в комнату ворвется их любимый сорванец в джинсовой юбчонке. Многие месяцы во время семейных ужинов для Стефани ставили столовый прибор. Мать Уайта покупала для нее подарки ко всем праздникам и складывала в стенном шкафу до того дня. Но тот день казался все более далеким и призрачным. Уайт поставил фотографию на стол, мысленно пообещав дочери, что никогда не сдастся, сколько бы времени ни заняли поиски.

Ежедневная клятва дочери стала его тихой молитвой и, как всегда, принесла успокоение. Сосредоточившись на работе, он пробежал взглядом стопку папок на своем столе. Другие пропавшие дети, другие невинные жертвы требовали его внимания. Как бы сильно ни хотелось целиком посвятить себя поискам дочери, он должен зарабатывать на жизнь. В первый год после исчезновения Стефани он исколесил вдоль и поперек всю страну, отрабатывая бесконечные версии, которые неизменно заканчивались ничем. В конце концов ему пришлось вернуться к работе хотя бы для того, чтобы оплачивать нанятого для поисков Стефани частного сыщика. К несчастью, сыщик тоже ничего полезного не обнаружил и занялся другими клиентами, периодически предоставляя Уайту отчеты о машинально проделанной работе.

— Уайт, у меня кое-что есть. Ты должен взглянуть, — позвал его бывший напарник Джош Бертон.

Уайт встал из-за стола и подошел к другу. Они с Джошем познакомились в полицейской академии одиннадцать лет назад, стали напарниками, бок о бок продвигались по службе, однако за время его полугодового отпуска Джош получил другого напарника, как и Уайт, когда вернулся. Тем не менее Джош всегда был рад помочь другу по старой памяти, и вообще многие из самых успешных расследований они провели вместе.

— Вот, полюбуйся! Я пересматривал видеоматериал с камер вокруг ресторана «Винченцо», — ликовал Джош. Они всем отделом некоторое время работали над ограблением и убийством в популярном ресторане в Норт-Бич, а Джошу досталась работа с видео. Он нажал на одну из клавиш компьютера, и на экране появилось зернистое видеоизображение. Трое детей — мальчик и две девочки, все явно моложе двенадцати лет — вышли из винного магазина, остановились на тротуаре, открыли коробку конфет. Вдруг самая маленькая девочка повернулась лицом к камере. Уайт ни с кем не перепутал бы эти до боли родные голубые глаза, в левой части груди заныло от предчувствия, и он затаил дыхание, пытаясь совладать с сердцебиением. Через какую-то долю секунды девочка отвернулась, и дети выбежали из поля зрения камеры.